Как в поэзии тютчева представлены пушкинские традиции
Как в поэзии ф.И. Тютчева представлены пушкинские традиции? Что в свое время привлекло а.С.Пушкина в тютчевских стихотворениях, присланных из Германии?
1) У Тютчева мы найдем мотивы, созвучные Пушкину. Поэт, подобно Пушкину, останавливается, «благоговея богомольно перед святыней красоты», причем это упоение не строгой правильностью линий, холодным совершенством мраморной статуи, а восторг перед живой прелестью лица и души. В пушкинских и тютчевских стихах есть всегда очень тонкий, едва уловимый, но, несомненно, присутствующий момент духовности, так поднимающей и облагораживающей физическую красоту человека, неразрывно с нею слитый:
Как неразгаданная тайна, Живая прелесть дышит в ней — Мы смотрим с трепетом тревожным На тихий свет ее очей.
Земное ль в ней очарованье, Иль неземная благодать? Душа хотела б ей молиться, А сердце рвется обожать.
Здесь тоже красота — святыня. Конкретно-зримого портрета женщины нет ее живая прелесть, земное очарование — для поэта «неразгаданная тайна» облик женщины вызывает чувство благоговейное, трепетно-тревожное.
Пушкинская стихия по-своему ожила в одном из последних стихотворений Тютчева. «Я встретил вас — и все былое. ». На нем — вечерний свет уже прощающегося с жизнью поэта. Оно ясно и благодарно, и очень близко и по мысли, и даже по форме (при всей его оригинальности и своеобразии) к знаменитому пушкинскому «К. » («Я помню чудное мгновенье. »). В их основе одно и то же, причем глубоко личное событие: встреча после долгой разлуки с нежно любимой женщиной. Рожденные чистейшим прикосновением к жизни, остались они наиболее совершенным в русской поэзии воплощением благородных чувств большой гуманной души. В тютчевском стихотворении, отдаленном от пушкинского целой прожитой жизнью, вновь оживает пушкинский «гений чистой красоты». Для Пушкина в «чудном мгновенье» встречи — надежда, упоение; для Тютчева — неожиданное возвращение «лет душевной полноты». Облик женщины и внушенное ею чувство способны разбудить душевные силы («. воскресли вновь // И божество, и вдохновенье, // И жизнь, и слезы, и любовь». — «И вот — слышнее стали звуки, // Не умолкавшие во мне. // Тут не одно воспоминанье, // Тут жизнь заговорила вновь»). Пушкинская поэтическая мысль и пушкинская же удивительная ясность в позднем стихотворении Тютчева, а вместе с тем оно не подражательно.
Говоря о «традиции» пушкинского «Пророка», мы имеем в виду характерное для русской литературы и с гениальной духовной глубиной выраженное в «Пророке» Пушкина стремление к слиянию религиозного и поэтического созерцания, к целостному восприятию истинного поэтического вдохновения и даруемого свыше знания-озарения. Вера в возможность поэтического знания-озарения приводила к пониманию художественного слова как Слова с большой буквы, которое выражает высшее знание истоков и смысла бытия. Однако с этой верой были связаны и сомнения в духовной подлинности пророческих «видений» тех, кто в согласии с романтической художественной философией претендовал на роль «избранника» и поэта-провидца. Подобные сомнения были особенно характерны для Тютчева, хотя и не перечеркивали его веру в возможность пророческого знания-озарения. Под «пророком», «странником» и Пушкин, и Тютчев подразумевали провидца, того, кто обладает даром прозрения.
Тютчев шел совершенно особой, своей дорогой в поэзии, но и для него Пушкин был «началом всех начал».
2) Публикация большой подборки стихотворений Тютчева в пушкинском «Современнике» рядом с произведениями известных поэтов сама по себе была
своеобразной рекомендацией их читателям. Однако в «Современнике» этот цикл произведений появился за подписью «Ф. Т.»: имя их автора не раскрывалось. Оно оставалось известно лишь узкому кругу литераторов. Вместе с тем лирический образ поэта и литературный контекст его творчества были в пушкинском «Современнике» «приоткрыты» заголовком «Стихотворения, присланные из Германии».
Немецкая философия и поэзия в конце 20-х и в 30-х гг. возбуждала интерес русского общества. Деятельность молодых русских шеллингианцев-любомудров, объединившихся в «Русском вестнике», привлекла внимание Пушкина. К ним был близок Тютчев. Говоря о поэтах-любомудрах, Пушкин вслед за И. Киреевским называл их поэтами «немецкой школы», к их числу он относил и Тютчева. В своем отзыве на альманах «Денница» в 1830 г. Пушкин признал неоспоримый талант двух поэтов «немецкой школы» – Шевырева и Хомякова, но не решился сказать того же о Тютчеве, творчество которого ему тогда еще было очень мало известно. Иначе, очевидно, он оценил его в 1836 г., когда стихотворения Тютчева показались ему достойными занять столь значительное место в его журнале.
Поэзия Ф.И. Тютчева и литературная традиция
Опубликовано Елена Владимировна в 12.01.2021
Ф. И. Тютчев вошёл в литературу в 1836 г., когда в Пушкинском журнале «Современник» была опубликована подборка из 24 стихотворений, которая называлась «Стихотворения, присланные из Германии». Под текстами значились инициалы – Ф. Т. Автор поэтических текстов, Федор Иванович Тютчев, в это время находился вдали от России, в Баварии, на дипломатической службе.
Долгов время Тютчева воспринимали как автора изящных и прекрасных стихов для эстетического наслаждения, как «Люблю грозу в начале мая» или «Есть в осени первоначальной», не замечая в них стремление к философскому осмыслению законов бытия.
Дипломат, государственный деятель, мыслитель, публицист и поэт, Тютчев оставил после себя почти 400 стихотворений, 5 публицистических статей, более 1300 писем. Тютчев — мастер стихов предельно малой формы, названных философскими фрагментами, в его четверостишиях выражены меткие, искрометные мысли или идеи. Некрасов об этих стихотворениях говорил, что они очень коротки, тем не менее к ним «решительно нечего прибавить».Тургенев назвал Тютчева «поэтом мысли», Толстой преклонялся перед величием его таланта, называл одним из самых любимых своих поэтов, без стихов которого «нельзя жить».
— Познакомьтесь подробнее с биографией Федора Ивановича и его творчеством.
В лирике Тютчева в картинах природы воплощены раздумья поэта о жизни и смерти, о человечестве и мироздании. На фоне природы прорисовываются человеческие чувства.
Неудивительно, что предшественниками Ф.И. Тютчева можно назвать самых популярных поэтов первой половины XIX века: пейзажная лирика встречается у М.Ю. Лермонтова («Когда волнуется желтеющая нива…», где автор олицетворяет природу и говорит о том, какой прилив сил она может дать), а любовная наиболее ярко выражена у А.С. Пушкина («Я вас любил, любовь еще, быть может…», посвященный одной из своих возлюбленных).
Особое место в творческом мире Тютчева заняло творчество А.С. Пушкина. В глазах современников Тютчев воспринимался как поэт, творивший в одном русле с Пушкиным и испытавший его воздействие. Тютчевское стихотворение «Когда в кругу убийственных забот» (1849) воскрешает в памяти пушкинское шестистишие «Я возмужал среди печальных бурь» (1834). Авторы испытывают счастье минутной отрады, временного успокоения. Оба они сопоставляют это утешение с родственными явлениями в природе. И также оба предчувствуют временность душевного и природного обновления. Но Тютчев значительно меньше верит в возможность душевного блаженства и окрашивает горьким скепсисом свои строки.
С Е.А. Баратынским, поэтом-мыслителем, Тютчева роднит всегдашняя философичность, обогащенная сильным и глубоким чувством. Достаточно сравнить стихи обоих поэтов, посвященные Гете (1832), чтобы в этой преемственности убедиться.
От Жуковского Тютчеву достались яркая и высокая эмоциональность, углубленная сосредоточенность, художественная субъективность видения и всегдашняя устремленность к раскрытию «души человеческой».
Одна из вечных тем — любовь. Она вне времени и пространства. Что же такое любовь? Об этом размышляют философы, писатели, поэты, художники, композиторы, пытаясь выразить это чувство художественно. Чем же была любовь для Фёдора Ивановича Тютчева? Как он изобразил её в своих стихах?
«Ты любишь, ты притворствовать умеешь —
Когда в толпе, украдкой от людей…»
«Я встретил вас — и все былое
В отжившем сердце ожило…»
3) Я помню время золотое…
«Я помню время золотое,
«В часы, когда бывает
Так тяжко на груди…»
2) Ещё томлюсь тоской желаний…
«Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой…»
«Вот арфа ее в обычайном углу,
Гвоздики и розы стоят у окна…»
«Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной…»
«Что подарить в такое время года?
Холодный вихрь обрушился на луг…»
3) Она сидела на полу
«Она сидела на полу
2) Не знаю я, коснётся ль благодать…
3) Пламя рдеет, пламя пышет…
4) О, не тревожь меня укорой справедливой!
5) Не говори: меня он, как и прежде, любит…
Какое отражение нашли в лирике Ф.И. Тютчева традиции русской поэзии?
Какое отражение нашли в лирике Ф.И. Тютчева традиции русской поэзии?
Уникальное художественное творчество поэта восприняло замечательные традиции русской классики. Прежде всего приходится говорить о М.В. Ломоносове с его стремлением передать в поэзии космическую беспредельность, бездну, полную звезд. Только у Тютчева космос предстает более трагичным в сложном взаимодействии своих сил, могучих и полярных. Близка поэту XIX в. и одическая торжественность Ломоносова, хотя у Тютчева она более согрета страстным и непосредственным чувством.
Следует сказать о державинских традициях в поэзии Тютчева. На них одним из первых пристальное внимание обратил литературовед Ю.Н. Тынянов. По его словам, Державин – «это была та монументальная форма философской лирики», от которой Тютчев отталкивался. У этих двух поэтов нередко встречаются общие зачины, образы, интонации. В стихотворениях «Слезы» и «Бессонница» мы находим образы, восходящие к державинским.
От предшественника идет тютчевская афористичность, архаическая лексика, синтаксические конструкции, резкие противопоставления.
Державинской поэтикой порождены и характерные тютчевские сложные и двойные прилагательные «порфирородный», «безлюдновеличавый», «всеславянский», «темно-лазурная», «молниевидный», «осьмимесячная», «болезненно-греховная» и др. Державиным порождена присущая Тютчеву возвышенность, вызванная в XIX в. теми явлениями и предметами, которые воссоздает поэт.
Существенна и связь стиля Тютчева с поэтикой Жуковского. Их родственность в значительной степени определялась принадлежностью двух поэтов к одному художественному направлению – романтизму. Способствовали их сближению и частые встречи – в доме Тютчевых, в Кремле, в Чудовом монастыре, на озере Комо в Италии, в Петербурге. От Жуковского Тютчеву достались яркая и высокая эмоциональность, углубленная сосредоточенность, художественная субъективность видения и всегдашняя устремленность к раскрытию «души человеческой».
С Е.А. Баратынским, поэтом-мыслителем, Тютчева роднит всегдашняя философичность, обогащенная сильным и глубоким чувством. Достаточно сравнить стихи обоих поэтов, посвященные Гете (1832), чтобы в этой преемственности убедиться.
Особое место в творческом мире Тютчева заняло творчество А.С. Пушкина. Несмотря на свои собственные поэтические предпочтения и пристрастия, Тютчев рано осознал доминирующую роль Пушкина в отечественной поэзии. Анализ его творчества 20-х гг. обнаруживает тяготение к авторитету русской словесности. Можно говорить о проявлении Тютчевым глубокого интереса к стихам Пушкина, об испытанном им влиянии этих стихов. В глазах современников Тютчев воспринимался как поэт, творивший в одном русле с Пушкиным и испытавший его воздействие. Об этом писали Н.В. Гоголь и И.С. Тургенев.
Целый ряд стихотворений Тютчева 20-х и начала 30-х гг. показывает основательность усвоения пушкинской поэзии. Стихотворение «К Нисе» (1825) перекликается с пушкинским «Лиле» (1817-1820). «Послание к А.В. Шереметеву» (1823) напоминает пушкинское послание «Юрьеву» (1820); «Олегов щит» (1829) Тютчева и «Песнь о вещем Олеге» (1822) Пушкина строятся на летописной легенде о киевском князе X в. и упоминают о «щите на вратах Цареграда» как символе героического; оба стихотворения включают в свою структуру значимый диалог и рассказ о судьбоносном событии, начатый с неожиданного «вдруг». Но здесь же ощутимы и существенные различия. «Бессонница» (1829) вызывает в памяти пушкинские «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» (1830). Обращает внимание предельная сближенность во времени родственных по теме и колориту стихов. Обоих поэтов томит ночное бдение, «ход часов лишь однозвучный», тревожит обступивший мрак. Смысл двух стихотворений различен, очевидно устремление Тютчева к космической теме, но общность произведений бросается в глаза прежде всего. Родственны отдельные мотивы тютчевского «Цицерона» (1830) и песни пушкинского Председателя из «Пира во время чумы» (1830). Близкими по своему публицистическому пафосу и патриотическому одушевлению являются «Клеветникам России» (1831) Пушкина и «Как дочь родную на закланье» (1831) Тютчева. В основе обеих вещей лежит родственная концепция неделимого Русского государства, и оттого тот и другой поэт отвергают вмешательство Европы в «дела семейственные» и внутрироссийское.
Как видим, тютчевская поэзия 20-х и начала 30-х гг. во многом соотносится с пушкинской, вырастает на основе последней. Но было бы опрометчивым согласиться с И.С. Аксаковым в том, что «Тютчев принадлежал, бесспорно, к так называемой Пушкинской плеяде поэтов». Тяготение к кумиру своей юности сопровождается у Тютчева отталкиванием от него, возникают серьезные расхождения его с поэзией Пушкина.
А.С. Пушкин помещает в 1836 г. в журнале «Современник» 24 стихотворения Тютчева. Это была заочная встреча двух поэтов, встреча счастливая и имевшая первостепенное значение для русской словесности. Пушкин пришел в восторг от этих тютчевских стихов.
Тютчев все большее внимание обращает на творчество Пушкина, по-новому оценивает все созданное им. В 1836 г. он отмечает, что Пушкин «высоко стоит над всеми современными французскими поэтами», а годом позже называет стихи предшественника «вещами прекрасными и грустными». Тогда же Тютчев создает стихотворение «29-е января 1837» (1837), явившееся откликом на гибель великого поэта. В произведении этом слышится негодование против убийц поэта, желание заклеймить истинного виновника событий, понятых Тютчевым как заключительный акт национальной трагедии. Автор дает поэту возвышенную характеристику, называет его жребий святым и великим. Завершается тютчевский реквием афористической концовкой такой отточенности и силы, что она может служить эпитафией на любом пушкинском памятнике:
Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет.
В 1850-1870 гг. мы снова сталкиваемся с явлениями притяжения и отталкивания. Тютчевское стихотворение «Когда в кругу убийственных забот» (1849) воскрешает в памяти пушкинское шестистишие «Я возмужал среди печальных бурь» (1834). Авторы испытывают счастье минутной отрады, временного успокоения. Оба они сопоставляют это утешение с родственными явлениями в природе. И также оба предчувствуют временность душевного и природного обновления. Но Тютчев значительно меньше верит в возможность душевного блаженства и окрашивает горьким скепсисом свои строки.
В рассматриваемый период окончательно складывается неповторимая художественная манера Тютчева, его индивидуальная стилистика, особый, не пушкинский путь психологизма в поэзии. Тем не менее Тютчев вбирает в себя творческий опыт Пушкина, ему сродни оказываются и философичность зрелого Пушкина, и всегда присущая великому поэту стихия лиризма. Тютчев тяготеет к лаконичному фрагменту, и ему близок становится опыт пушкинских эпиграмм и таких его вещей, как «Напрасно я бегу к сионским высотам». Острый самоанализ, раскаяние и мучительные угрызения совести, сказавшиеся в поздних стихах Тютчева («О, этот Юг, о, эта Ницца!») ассоциируются с родственным им пушкинским «Воспоминанием» (1828). Когда поэт молит: «О господи, дай жгучего страданья…», то это очень напоминает откровение пушкинской «Элегии» (1830): «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…» Наконец, «Черное море» (1871) вновь непосредственно обращено автором к Пушкину, и недаром здесь цитируются прославленные строки из стихотворения «К морю» (1824). Благословленный Пушкиным накануне его гибели, Тютчев пронес поэтическую эстафету великого поэта до своего жизненного финала, всемерно обогатив пушкинские темы и мотивы.
Как в поэзии тютчева представлены пушкинские традиции
Каковы основные темы поэзии Ф. И. Тютчева и традиции кого из русских поэтов он продолжает, раскрывая эти темы?
Прочитайте приведённое ниже лирическое произведение и выполните задания В8—В12; СЗ—С4.
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
С горы бежит поток проворный,
В лесу не.молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный —
Все вторит весело громам.
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.
Ф. И. Тютчев, 1828—1854
Изображая первый гром, Тютчев пишет, что он грохочет «резвяся и играя». Укажите название этого приема иносказательной выразительности.
Такой прием называется олицетворение. Дадим определение.
Олицетворение — поэтический троп, приписывание свойств и признаков одушевлённых предметов неодушевлённым.
Из приведённого ниже перечня выберите три названия художественных средств и приёмов, использованных поэтом во второй строфе данного стихотворения (цифры укажите в порядке возрастания).
Метафора («перлы дождевые» — капли дождя как жемчужины, «раскаты молодые, солнце нити золотит», эпитеты (молодые, дождевые), звукопись (аллитерация — повтор согласных «Р», «Л»).
С какой целью в последней строфе стихотворения упоминаются древнегреческие мифологические персонажи?
В лирике Тютчева отразилась философская мысль его эпохи, мысль о бытии природы и вселенной, о связях человеческого существования с вселенской жизнью.
Чтобы подчеркнуть, что природа не подвластна человеку, что природа может быть стихией, с которой не совладать, поэт в последней строфе упоминает мифологических персонажей Древней Греции. Геба — богиня, выполнявшая на пирах роль виночерпия: наливала богам нектар. Поэтому в стихотворении дождь сравнивается с разлитым Гебой вином. Боги, ведя какую-то свою игру, живя своей жизнью, словно случайно обрушивают на землю гром и дождь.
Каковы основные темы поэзии Ф. И. Тютчева и традиции кого из русских поэтов он продолжает, раскрывая эти темы?
Основной темой поэзии Федора Ивановича Тютчева является красота природы. Природа у Тютчева одухотворена, всесильна, вечна. Человек на ее фоне предстает ничтожно малым. Поэт стремится понять тайны бытия и окружающего мира, однако четко дает понять читателю, что эти тайны никогда не будет возможности раскрыть до конца, ведь природа — это вечная тайна. Похожие темы раскрывает в своих произведениях Афанасий Афанасьевич Фет. Например, с самых первых строк его стихотворения «Учись у них — у дуба, у березы. » читатель понимает главный посыл поэта. Творец призывает человека не считать себя венцом природы, а обращаться к ее могуществу ради собственного духовного роста:
Учись у них — у дуба, у березы
Они стоят, молчат; молчи и ты!
Основной темой поэзии Федора Ивановича Тютчева является красота природы. Природа у Тютчева одухотворена, всесильна, вечна. Человек на ее фоне предстает ничтожно малым. Поэт стремится понять тайны бытия и окружающего мира, однако четко дает понять читателю, что эти тайны никогда не будет возможности раскрыть до конца, ведь природа — это вечная тайна. Похожие темы раскрывает в своих произведениях Афанасий Афанасьевич Фет. Например, с самых первых строк его стихотворения «Учись у них — у дуба, у березы. » читатель понимает главный посыл поэта. Творец призывает человека не считать себя венцом природы, а обращаться к ее могуществу ради собственного духовного роста:
Учись у них — у дуба, у березы
Они стоят, молчат; молчи и ты!
ИЛИ текст одного произведения привлекается на уровне анализа важных для выполнения задания фрагментов, образов, микротем, деталей и т. п., а текст другого произведения не привлекается, авторская позиция исходного и выбранного произведений не искажена
ИЛИ авторская позиция одного из произведений (исходного или выбранного) искажена (при любых уровнях привлечения текста, описанных для 4, 3 и 2 баллов)
И/ИЛИ искажена авторская позиция двух произведений (исходного и выбранного)
2 Формальным сопоставлением считается случай, когда экзаменуемый ограничивается повторением слов из формулировки задания для обозначения аспекта сопоставления.
Чубукова Е.В, Мокина Н.В.: Русская поэзия XIX века
Фёдор Иванович Тютчев.
Тема поэта и поэзии в лирике Тютчева
Тема поэта и поэзии в лирике Тютчева
Стихотворения, посвященные теме поэта и поэзии, – немногочисленны. Одно из первых обращений Ф. И. Тютчева к этой теме вызвано впечатлением от пушкинской оды «Вольность»:
Огнем свободы пламенея
И заглушая звук цепей,
Проснулся в лире дух Алцея –
И рабства пыль слетела с ней.
От лиры искры побежали
И вседробящею струей,
Как пламень божий, ниспадали
На чела бледные царей.
Многое в тютчевском понимании поэзии оказывается близким Пушкину, автору знаменитой «Вольности» (1817): прежде всего утверждение свободы как высшей ценности для поэта, как источника поэзии. Подобно Пушкину, Тютчев стремится установить и литературную преемственность поэта, возводя ее к древнегреческому поэту-тираноборцу Алкею (Алцею). Уподобление поэтических строк пламени – грозящему и очищающему – также роднит двух поэтов. И все же некоторые строки тютчевского стихотворения полемичны по отношению к пушкинским. Выражая свое восхищение гражданской смелостью автора «Вольности», Тютчев тем не менее утверждает и свое понимание роли поэта: его цель не только в том, чтобы независимо и свободно вещать «святые истины», но и в том, чтобы примирять сердца, смягчать их, нравственно преображать людей:
Счастлив, кто гласом твердым, смелым,
Забыв их сан, забыв их трон,
Вещать тиранам закоснелым
Святые истины рожден!
Воспой и силой сладкогласья
Разнежь, растрогай, преврати
Друзей холодных самовластья
В друзей добра и красоты!
Но граждан не смущай покою
И блеска не мрачи венца,
Певец! Под царскою парчою
Своей волшебною струною
В своей книге, посвященной Тютчеву, Г. А. Чагин объясняет появление этих строк тем, что юный поэт, видимо, «сам испугался своей смелости, отчего во второй строфе стихотворения его тираноборческий пафос сменился трусливым советом старшему собрату по перу «своей волшебною струною смягчать, а не тревожить сердца» власть держащих» . Но это объяснение вряд ли будет правильным: в раннем стихотворении выразилось убеждение, которое будет характерно и для более поздних стихотворений: Тютчев не принимал радикальных – революционных путей улучшения жизни страны и общества. Эта неизменная позиция объясняет и неприятие декабристского восстания (выразившееся в стихотворении, обращенном к декабристам, – «Вас развратило Самовластье (14 декабря 1825)», 1826, и воспевание поэзии как «елея», источника утешения людей («Поэзия», начало 1850).
Характерно тютчевским (и принципиально значимым для следующего поэтического поколения – символистов) станет понимание поэзии как источника познания мира: поэзия дает «ключ от храма природы» («Весеннее приветствие стихотворцам»). Поэзия осознается как небесный голос, явственный только поэту-избраннику, и потому гениальный поэт-современник Пушкин назван «богов органом живым» (в стихотворении «29 января 1837»).
Важной представляется и другая мысль Тютчева: приобщение поэта к миру природы делает его неподвластным людским законам, но зависимым от тех таинственных сил, которые управляют Вселенной. В стихотворении 1839 г. «Не верь, не верь поэту, дева» поэт – носитель «огня палящего», который он возжигает и в любящем его сердце; и даже венец на голове поэта может обжечь. Мысль о неспособности поэта владеть своими страстями выражает и другое сравнение: поэт, утверждает Тютчев, «всесилен, как стихия». Это уподобление стихии объясняет парадоксальное соединение в поэте чистоты и разрушительной силы: у поэта «чистая рука», но в то же время он «невольно» несет гибель той, кто полюбит его. Характерна и другая метафора: поэт уподобляется пчеле, но источник «меда» его поэзии – любящее сердце: именно вызванное поэтом губительное чувство любви становится источником поэзии:
Его ты сердца не усвоишь
Своей младенческой душой;
Огня палящего не скроешь
Под легкой девственной фатой.
Поэт всесилен, как стихия,
Не властен лишь в себе самом;
Невольно кудри молодые
Вотще поносит или хвалит
Его бессмысленный народ…
Он не змеею сердце жалит,
Но как пчела его сосет.
Поэта чистая рука,
Но ненароком жизнь задушит
Иль унесет за облака.
Как уже отмечено исследователями, Тютчев в своих стихотворениях создает образ «романтического поэта с его мечтой о высокой любви и независимым отношением к большому Свету». Поэт одинок в человеческом мире, живя по своим законам. «Одержимый своей мечтой о «неземной» любви и лишь порой «доступный страстям людей», поэт противопоставляет любви к «земным кумирам» – «боготворенье всемогущей красоты» женщины. Но в понятие «всемогущей красоты» для Тютчева входит и «живое слово» – прозвучавшая в речах «земных кумиров» истина, на которую мгновенно откликается, отзывается поэт. Эта мысль прозвучала в стихотворении 1840 г. «Живым сочувствием привета»:
Всю жизнь в толпе людей затерян,
Порой доступен их страстям,
Поэт, я знаю, суеверен,
Перед кумирами земными
Или стоит он перед ними
Смущен и гордо боязлив.
Но если вдруг живое слово
С их уст, сорвавшись, упадет,
Вся прелесть женщины блеснет,
И человеческим сознаньем
Их всемогущей красоты
Вдруг озарятся, как сияньем,
–
О, как в нем сердце пламенеет!
Как он восторжен, умилен!
Пускай любить он не умеет –
Боготворить умеет он!
– в примирении людей, в примирении вражды земной («Поэзия», начало 1850), в преображении мира, возвращении ему гармонии. Поэзия, по Тютчеву, – небесная гостья, само воплощение гармонии, того «строя», который Тютчев осмыслял как одну из основ Вселенной, но рождается она среди небесного смятения, среди «пламенного раздора» стихий. Поэтов Тютчев называет «сынами» небесной гостьи:
Среди громов, среди огней,
Среди клокочущих страстей,
В стихийном пламенном раздоре,
Она с небес слетает к нам –
С лазурной ясностью во взоре
«пламенного раздора», он также уподобляется поэтом буйной стихии, но не огню, а воде – «бунтующему морю», гибельному, непредсказуемому, опасному. Назначение поэзии и состоит в том, чтобы внести в эту буйную человеческую стихию благость и примирение, даровать людям утешение:
И на бунтующее море
Льет примирительный елей.
Тема поэта и поэзии в лирике Тютчева
Стихотворения, посвященные теме поэта и поэзии, – немногочисленны. Одно из первых обращений Ф.И. Тютчева к этой теме вызвано впечатлением от пушкинской оды «Вольность»:
Огнем свободы пламенея
И заглушая звук цепей,
Проснулся в лире дух Алцея –
И рабства пыль слетела с ней.
От лиры искры побежали
И вседробящею струей,
Как пламень божий, ниспадали
На чела бледные царей.
Многое в тютчевском понимании поэзии оказывается близким Пушкину, автору знаменитой «Вольности» (1817): прежде всего утверждение свободы как высшей ценности для поэта, как источника поэзии. Подобно Пушкину, Тютчев стремится установить и литературную преемственность поэта, возводя ее к древнегреческому поэту-тираноборцу Алкею (Алцею). Уподобление поэтических строк пламени – грозящему и очищающему – также роднит двух поэтов. И все же некоторые строки тютчевского стихотворения полемичны по отношению к пушкинским. Выражая свое восхищение гражданской смелостью автора «Вольности», Тютчев тем не менее утверждает и свое понимание роли поэта: его цель не только в том, чтобы независимо и свободно вещать «святые истины», но и в том, чтобы примирять сердца, смягчать их, нравственно преображать людей:
Счастлив, кто гласом твердым, смелым,
Забыв их сан, забыв их трон,
Вещать тиранам закоснелым
Святые истины рожден!
Воспой и силой сладкогласья
Разнежь, растрогай, преврати
Друзей холодных самовластья
В друзей добра и красоты!
Но граждан не смущай покою
И блеска не мрачи венца,
Певец! Под царскою парчою
Своей волшебною струною
Смягчай, а не тревожь сердца!
В своей книге, посвященной Тютчеву, Г.А. Чагин объясняет появление этих строк тем, что юный поэт, видимо, «сам испугался своей смелости, отчего во второй строфе стихотворения его тираноборческий пафос сменился трусливым советом старшему собрату по перу «своей волшебною струною смягчать, а не тревожить сердца» власть держащих» . Но это объяснение вряд ли будет правильным: в раннем стихотворении выразилось убеждение, которое будет характерно и для более поздних стихотворений: Тютчев не принимал радикальных – революционных путей улучшения жизни страны и общества. Эта неизменная позиция объясняет и неприятие декабристского восстания (выразившееся в стихотворении, обращенном к декабристам, – «Вас развратило Самовластье (14 декабря 1825)», 1826, и воспевание поэзии как «елея», источника утешения людей («Поэзия», начало 1850).
Характерно тютчевским (и принципиально значимым для следующего поэтического поколения – символистов) станет понимание поэзии как источника познания мира: поэзия дает «ключ от храма природы» («Весеннее приветствие стихотворцам»). Поэзия осознается как небесный голос, явственный только поэту-избраннику, и потому гениальный поэт-современник Пушкин назван «богов органом живым» (в стихотворении «29 января 1837»).
Важной представляется и другая мысль Тютчева: приобщение поэта к миру природы делает его неподвластным людским законам, но зависимым от тех таинственных сил, которые управляют Вселенной. В стихотворении 1839 г. «Не верь, не верь поэту, дева» поэт – носитель «огня палящего», который он возжигает и в любящем его сердце; и даже венец на голове поэта может обжечь. Мысль о неспособности поэта владеть своими страстями выражает и другое сравнение: поэт, утверждает Тютчев, «всесилен, как стихия». Это уподобление стихии объясняет парадоксальное соединение в поэте чистоты и разрушительной силы: у поэта «чистая рука», но в то же время он «невольно» несет гибель той, кто полюбит его. Характерна и другая метафора: поэт уподобляется пчеле, но источник «меда» его поэзии – любящее сердце: именно вызванное поэтом губительное чувство любви становится источником поэзии:
Его ты сердца не усвоишь
Своей младенческой душой;
Огня палящего не скроешь
Под легкой девственной фатой.
Поэт всесилен, как стихия,
Не властен лишь в себе самом;
Невольно кудри молодые
Он обожжет своим венцом.
Вотще поносит или хвалит
Его бессмысленный народ…
Он не змеею сердце жалит,
Но как пчела его сосет.
Твоей святыни не нарушит
Поэта чистая рука,
Но ненароком жизнь задушит
Иль унесет за облака.
Как уже отмечено исследователями, Тютчев в своих стихотворениях создает образ «романтического поэта с его мечтой о высокой любви и независимым отношением к большому Свету». Поэт одинок в человеческом мире, живя по своим законам. «Одержимый своей мечтой о «неземной» любви и лишь порой «доступный страстям людей», поэт противопоставляет любви к «земным кумирам» – «боготворенье всемогущей красоты» женщины. Но в понятие «всемогущей красоты» для Тютчева входит и «живое слово» – прозвучавшая в речах «земных кумиров» истина, на которую мгновенно откликается, отзывается поэт. Эта мысль прозвучала в стихотворении 1840 г. «Живым сочувствием привета»:
Всю жизнь в толпе людей затерян,
Порой доступен их страстям,
Поэт, я знаю, суеверен,
Но редко служит он властям.
Перед кумирами земными
Проходит он, главу склонив,
Или стоит он перед ними
Смущен и гордо боязлив.
Но если вдруг живое слово
С их уст, сорвавшись, упадет,
И сквозь величия земного
Вся прелесть женщины блеснет,
И человеческим сознаньем
Их всемогущей красоты
Вдруг озарятся, как сияньем,
Изящно-дивные черты, –
О, как в нем сердце пламенеет!
Как он восторжен, умилен!
Пускай любить он не умеет –
Боготворить умеет он!
Высшее назначение поэзии, как утверждает Тютчев и в позднем своем творчестве, – в примирении людей, в примирении вражды земной («Поэзия», начало 1850), в преображении мира, возвращении ему гармонии. Поэзия, по Тютчеву, – небесная гостья, само воплощение гармонии, того «строя», который Тютчев осмыслял как одну из основ Вселенной, но рождается она среди небесного смятения, среди «пламенного раздора» стихий. Поэтов Тютчев называет «сынами» небесной гостьи:
Среди громов, среди огней,
Среди клокочущих страстей,
В стихийном пламенном раздоре,
Она с небес слетает к нам –
Небесная к своим сынам,
С лазурной ясностью во взоре
Мир человеческий исполнен, по Тютчеву, того же «пламенного раздора», он также уподобляется поэтом буйной стихии, но не огню, а воде – «бунтующему морю», гибельному, непредсказуемому, опасному. Назначение поэзии и состоит в том, чтобы внести в эту буйную человеческую стихию благость и примирение, даровать людям утешение:
И на бунтующее море
Льет примирительный елей.
► Читайте также другие статьи о творчестве Ф.И. Тютчева:
► Перейти к оглавлению книги Русская поэзия XIX века
