Анализ стиха кто я что я только лишь мечтатель

Сергей Есенин — Кто я? Что я? Только лишь мечтатель

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
Эту жизнь прожил я словно кстати,
№ 4 Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
№ 8 Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в душе всегда одно и тож,
Если тронуть страсти в человеке,
№ 12 То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Не желать, не требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
№ 16 Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
№ 20 Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
№ 24 Заодно с другими на земле.

Kto ya? Chto ya? Tolko lish mechtatel,
Sin ochey utrativshy vo mgle,
Etu zhizn prozhil ya slovno kstati,
Zaodno s drugimi na zemle.

I s toboy tseluyus po privychke,
Potomu chto mnogikh tseloval,
I, kak budto zazhigaya spichki,
Govoryu lyubovnye slova.

«Dorogaya», «milaya», «naveki»,
A v dushe vsegda odno i tozh,
Yesli tronut strasti v cheloveke,
To, konechno, pravdy ne naydesh.

Ottogo dushe moyey ne zhestko
Ne zhelat, ne trebovat ognya,
Ty, moya khodyachaya berezka,
Sozdana dlya mnogikh i menya.

No, vsegda ishcha sebe rodnuyu
I tomyas v nelaskovom plenu,
Ya tebya niskolko ne revnuyu,
Ya tebya niskolko ne klyanu.

Kto ya? Chto ya? Tolko lish mechtatel,
Sin ochey utrativshy vo mgle,
I tebya lyubil ya tolko kstati,
Zaodno s drugimi na zemle.

Rnj z? Xnj z? Njkmrj kbim vtxnfntkm,
Cbym jxtq enhfnbdibq dj vukt,
‘ne ;bpym ghj;bk z ckjdyj rcnfnb,
Pfjlyj c lheubvb yf ptvkt/

B c nj,jq wtke/cm gj ghbdsxrt,
Gjnjve xnj vyjub[ wtkjdfk,
B, rfr ,elnj pf;bufz cgbxrb,
Ujdjh/ k/,jdyst ckjdf/

«Ljhjufz», «vbkfz», «yfdtrb»,
F d leit dctulf jlyj b nj;,
Tckb nhjyenm cnhfcnb d xtkjdtrt,
Nj, rjytxyj, ghfdls yt yfqltim/

Jnnjuj leit vjtq yt ;tcnrj
Yt ;tkfnm, yt nht,jdfnm juyz,
Ns, vjz [jlzxfz ,thtprf,
Cjplfyf lkz vyjub[ b vtyz/

Yj, dctulf bof ct,t hjlye/
B njvzcm d ytkfcrjdjv gktye,
Z nt,z ybcrjkmrj yt htdye/,
Z nt,z ybcrjkmrj yt rkzye/

Rnj z? Xnj z? Njkmrj kbim vtxnfntkm,
Cbym jxtq enhfnbdibq dj vukt,
B nt,z k/,bk z njkmrj rcnfnb,
Pfjlyj c lheubvb yf ptvkt/

«Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…» С. Есенин

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в уме всегда одно и то ж,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Дата создания: 1925 г.

Анализ стихотворения Есенина «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…»

Герой поздних творений Есенина испытывает экзистенциальный кризис, который выражен чувствами одиночества и растерянности, ощущением бесцельности существования. Подавленное настроение демонстрируется афористичным выводом: жизнь есть обман, дополненный «чарующей тоскою». Субъект речи окружен неискренними, «легкими» друзьями и неверными женщинами. Настоящие отношения остались в прошлом или существуют лишь в воображении, как единственная возлюбленная с «голубень» –глазами. Счастье и радость, которые ассоциируются с минувшей юностью, исчезли в далеких степных просторах подобно «бешеной тройке».

Зачин произведения 1925 г. открывается риторическими вопросами, указывающими на суть экзистенциального конфликта, с которым столкнулся герой. Эмоциональный и мечтательный, он заблудился «во мгле», метафорически отождествляемой с жизненной дорогой. Цель исканий обозначена ярким символом кольца, восходящим к древним представлениям о бесконечном, – «перстнем счастья».

Центральное место в стихотворном тексте занимает мотив чужой, ненастоящей судьбы, прожитой «заодно с другими». Бесстрастный герой действует подобно хорошо отлаженному механизму. Его поведением управляет привычка, некий набор готовых программ поведения, явившийся результатом собственного опыта и подражания другим людям. Лирический субъект демонстрирует машинальный подход к интимным переживаниям на примере любовной темы: поцелуи и нежные слова лишены искренности. Они обессмысливаются, демонстрируя не проявления высоких чувств, а социальные ожидания пары. Бездумное поведение мнимого влюбленного сравнивается с привычными бытовыми движениями, когда разжигают огонь спичкой.

Во второй части произведения отвлеченные размышления героя сменяются более узкой темой, связанной с отношением к лирическому адресату – конкретному женскому образу. Последний охарактеризован нежной метафорической формулой «ходячая березка», однако далее по тексту субъект речи демонстрирует безразличие к чувствам героини. Холодность и безучастие к ее судьбе выражены при помощи глаголов с отрицательной частицей. Разочарованный партнер сознается, что тяготится «неласковым пленом» дисгармоничных отношений и занят поисками идеальной родной души.

Стихотворный текст заканчивается рефреном, который несколько смещает акценты лирической ситуации. Очередное признание героя касается утраты синевы очей, которая в есенинской поэтике равнозначна потере возвышенных идеалов, надежды и оптимизма.

LiveInternetLiveInternet

• Регистрация
• Вход

–Рубрики

• Авиация (150)
• Астрономические явления (17)
• Атмосферные конвективные явления (13)
• Атмосферные оптические явления (30)
• Атмосферные электрические явления (14)
• Бабочки (20)
• ВАТИКАН (23)
• Владимир Джанибеков (8)
• Водолей (20)
• Вокруг Солнечной системы (80)
• Вопрос-Ответ (2364)
• Габсбурги (16)
• Гаремы (7)
• Далёкий космос (114)
• Дальние страны (1258)
• ДИНАСТИИ (39)
• Дорога – это жизнь (39)
• ДОСЬЕ (40)
• Животные (536)
• Загадки истории (445)
• ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ИМЕНА (864)
• Замки и Дворцы (27)
• ЗАПОВЕДНИКИ (13)
• ЗДОРОВЬЕ (268)
• Земля (144)
• ЗЕРКАЛО (5)
• Искусство (715)
• Истории любви (186)
• ИСТОРИЯ (2448)
• История одного стихотворения (2035)
• История одной картины (1122)
• Книги для детей (256)
• Краса ветвей зависит от корней (30)
• КУЛЬТУРА (249)
• КУЛЬТУРНЫЙ КОД (53)
• Легенды и мифы (185)
• ЛИТЕРАТУРА (301)
• ЛИТЕРАТУРНЫЕ ГЕРОИ (203)
• ЛИЦА ИСТОРИИ (496)
• ЛИЦА РАЗВЕДКИ (159)
• ЛЮДИ (571)
• Люди-легенды (120)
• МАЯКИ (9)
• Микеланджело Буонарроти (29)
• Микробиология: ВИРУСЫ и БАКТЕРИИ (33)
• МИКРОмир (16)
• Мода (54)
• Москва (75)
• Музеи (123)
• Наполеон Бонапарт (68)
• Насекомые (105)
• НАУКА (623)
• Облака (15)
• Оружие (23)
• ОТКРЫТИЯ и ИЗОБРЕТЕНИЯ (253)
• ПАРАЗИТЫ (23)
• Первые среди равных (197)
• ПЛАНЕТАРИЙ (81)
• Поэзия (764)
• Праздники (53)
• Притчи (34)
• Проза (478)
• Прошлое и настоящее Ташкента (203)
• Психология (81)
• Птицы (214)
• Растения (120)
• Рекорды (19)
• РОЗА ВЕТРОВ (22)
• Романовы (106)
• Россия (1238)
• Сады и парки (36)
• Самарканд – столица Тамерлана (22)
• Санкт-Петербург (113)
• Символы (165)
• Скульпторы (38)
• СЛОВАРЬ (77)
• Соборы и Мечети (65)
• СПИРАЛЬ ВРЕМЕНИ (23)
• Судьбы человеческие (1617)
• ТАЙНЫ и ЗАГАДКИ (370)
• Ташкент (18)
• Узбекистан (213)
• Фарфор (8)
• ФЕНОМЕН (167)
• ФИЛАТЕЛИЯ (195)
• Фотографии (521)
• ФОТОГРАФЫ и их фотографии (187)
• Фра Беато Анджелико (13)
• ХУДОЖНИКИ (804)
• ЦВЕТЫ (48)
• ЧАЙ (24)
• ЧЕЛОВЕК и ПРИРОДА (44)
• ЧТОБЫ ПОМНИЛИ (734)
• ЭВОЛЮЦИЯ (19)
• ЭКСПЕДИЦИИ и НАХОДКИ (290)
• ЭПОХА СССР (455)
• ЮСУПОВЫ (21)

–Поиск по дневнику

–Подписка по e-mail

–Интересы

• Все (1)

–Постоянные читатели

• Все (213)

–Сообщества

–Статистика

Сергей Александрович Есенин. «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…»

Сергей Александрович Есенин

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в уме всегда одно и то ж,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Герой поздних творений Есенина испытывает экзистенциальный кризис, который выражен чувствами одиночества и растерянности, ощущением бесцельности существования. Подавленное настроение демонстрируется афористичным выводом: жизнь есть обман, дополненный «чарующей тоскою». Субъект речи окружен неискренними, «легкими» друзьями и неверными женщинами. Настоящие отношения остались в прошлом или существуют лишь в воображении, как единственная возлюбленная с «голубень»-глазами. Счастье и радость, которые ассоциируются с минувшей юностью, исчезли в далеких степных просторах подобно «бешеной тройке».

Зачин произведения 1925 г. открывается риторическими вопросами, указывающими на суть экзистенциального конфликта, с которым столкнулся герой. Эмоциональный и мечтательный, он заблудился «во мгле», метафорически отождествляемой с жизненной дорогой. Цель исканий обозначена ярким символом кольца, восходящим к древним представлениям о бесконечном, — «перстнем счастья».

Центральное место в стихотворном тексте занимает мотив чужой, ненастоящей судьбы, прожитой «заодно с другими». Бесстрастный герой действует подобно хорошо отлаженному механизму. Его поведением управляет привычка, некий набор готовых программ поведения, явившийся результатом собственного опыта и подражания другим людям. Лирический субъект демонстрирует машинальный подход к интимным переживаниям на примере любовной темы: поцелуи и нежные слова лишены искренности. Они обессмысливаются, демонстрируя не проявления высоких чувств, а социальные ожидания пары. Бездумное поведение мнимого влюбленного сравнивается с привычными бытовыми движениями, когда разжигают огонь спичкой.

Во второй части произведения отвлеченные размышления героя сменяются более узкой темой, связанной с отношением к лирическому адресату — конкретному женскому образу. Последний охарактеризован нежной метафорической формулой «ходячая березка», однако далее по тексту субъект речи демонстрирует безразличие к чувствам героини. Холодность и безучастие к ее судьбе выражены при помощи глаголов с отрицательной частицей. Разочарованный партнер сознается, что тяготится «неласковым пленом» дисгармоничных отношений и занят поисками идеальной родной души.

Стихотворный текст заканчивается рефреном, который несколько смещает акценты лирической ситуации. Очередное признание героя касается утраты синевы очей, которая в есенинской поэтике равнозначна потере возвышенных идеалов, надежды и оптимизма.

“ПЕРСТЕНЬ СЧАСТЬЯ ИЩУЩИЙ ВО МГЛЕ”

Произошло так, что последний поэтический цикл Сергея Есенина “Стихи о которой”, созданный им в конце ноября-декабре 1925 года во время нахождения в клинике Первого Московского государственного университета, получил из-за своей кажущейся незавершённости гораздо меньшее отражение в литературной критике, чем “Москва кабацкая”, “Любовь хулигана”, “Персидские мотивы”.

Да и сам автор не успел выступить с этими произведениями перед публикой, не успел своим великолепным чтением донести до читателей всей той пронзительности сквозного образа душевной метели и несказанной печали.

По мнению Софьи Толстой-Есениной, жены поэта, в цикл со столь необычным названием вошли стихотворения: “Какая ночь! Я не могу”, “Не гляди на меня с упрёком. “, “Ты меня не любишь, не жалеешь. “, “Может, поздно, может, слишком рано. “, “Кто я? Что я? Только лишь мечтатель. ” Написанные где-то в течение трёх недель, они отражают внутреннее состояние поэта в последние дни его жизни. Есенин “ещё как будто бережёт в душе утраченную юность”, но, обращаясь к “подруге охладевших лет”, пишет, “что отлюбили мы давно, ты не меня, а я – другую, и нам обоим всё равно играть в любовь недорогую”.

В следующем стихотворении цикла поэт продолжает эту мысль:

Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, лишь только тень.
Мне в лице твоём снится другая,
У которой глаза – голубень.

Здесь чувствуется творческая перекличка с Лермонтовым (“Нет, не тебя так пылко я люблю”), но вот эта, хотя и настоянная на притчевом сюжете, строфа по-есенински нова и самобытна:

Да, ты кажешься мне распростёртой,
И, пожалуй, увидеть я рад,
Как лиса, притворившись мёртвой,
Ловит воронов и воронят.

И ничто души не потревожит,
И ничто её не бросит в дрожь, –
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжёшь.

От этих афористичных строк идёт ровный переход к двум последним стихотворениям цикла, где даётся развитие образа, намеченное ещё в начальном произведении “Стихов о которой”:

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы,
На этих липах – снег да иней.

Удержи меня, моё презренье.
Я всегда отмечен был тобой.
На душе холодное кипенье
И сирени шелест голубой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И, спокойно вызов принимая,
Вижу я, что мне одно и то ж –
Чтить метель за синий цветень мая,
Звать любовью чувственную дрожь.

Оттого душе моей не жёстко
Ни желать, ни требовать огня.
Ты, моя ходячая берёзка,
Создана для многих и меня.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле.
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Есть тут и некоторая перекличка со своими недавними произведениями (“Годы молодые с забубённой славой. “, “Мелколесье. Степь и дали”), и вновь звучит неизбежное осознание краткости жизненного пути.

В воспоминаниях о Есенине его друга, издательского работника, писателя Ивана Евдокимова говорится, что, по словам поэта, в цикл “Стихи о которой” вошло “семь новых стихотворений”. По мнению Софьи Толстой, к пяти уже упоминавшимся произведениям их автор добавил ещё два. Жена поэта рассказывала: “Были . стихотворения с зимним пейзажем, написанные 17-20 декабря 1925 г. в последние дни пребывания Есенина в клинике. Они на дошли до нас полностью, т.к. , продолжая работать над ними, Есенин оставил автографы у себя и увёз их в Ленинград. Куда они исчезли после его смерти, нам неизвестно. В памяти слышавших эти стихи от Есенина сохранились отдельные строки: “Буря воет, буря злится, из-за туч луна, как птица, проскользнуть крылом стремится, освещая рыхлый снег. Страшно хочется подраться с пьяным тополем в саду. дверь откроешь на крыльцо, . Буря жёсткой горстью снега саданёт тебе в лицо. Ну, да разве мне расстаться с этой негой и теплом. С недопитой рюмкой рома побеседуем вдвоём”.

Поэт Василий Наседкин, зять Есенина, слышал от него в больнице 20 декабря 1925 года чтение только что написанных трёх произведений и так отозвался затем об этом, не дошедшем до нас, стихотворении: “Одно, если не изменяет память, начинавшееся со строк: “Буря воет, буря злится. Из-за туч луна, как птица, проскользнуть крылом стремится. ” – поразило меня своей редкой силой выразительности и образности. Под свежим впечатлением оно показалось мне лучшим из всего, написанного им за этот год. На другой день Есенин покинул клинику”.

В книге “Венец певца, венец терновый”, вышедшей в столичном издательстве “Русский миръ” в 1998 году, её составитель, видный литературовед Сергей Куняев открывает публикацию цикла “Стихи о которой” широкоизвестным, ставшим народной песней, произведением “Клён ты мой опавший, клён заледенелый. ” Оно было создано тоже во время пребывания Есенина в клинике, 28 ноября 1925 года, а напечатано в начале января 1926 года в ленинградской “Красной газете” и московском журнале “Красная нива”. Однако стоит только гадать, имел ли в виду поэт и это стихотворение, когда говорил о своём новом цикле Ивану Евдокимову? Тот же, как редактор, включил большую часть произведений, написанных Есениным в больнице, в четвёртый том его Собрания стихотворений. Первые публикации “Стихов о которой” состоялись в феврале 1926 года в журнале “Новый мир”, газетах “Бакинский рабочий” и “Вечерняя Москва”. Заключительное произведение цикла не вошло в посмертное Собрание стихотворений и появилось в печати только в 1959 году, в декабрьской книжке журнала “Новый мир”. Интересно, что в последнее время при публикации основного текста этого стихотворения учитывается его черновой есенинский автограф:

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле.
Эту жизнь я прожил словно кстати,
Заодно с другими на земле.

Текст списка этого произведения с пометками “Дек. 1925. С рукописи С.Е.”, подготовленный в своё время Софьей Толстой и печатавшийся в различных изданиях на протяжении нескольких десятилетий, отнесён в Полном собрании сочинений Есенина в раздел “Варианты”.

Такова судьба последних “московских” стихотворений поэта. В Ленинграде, куда он выехал после ухода из клиники, его творчество ещё прорвётся знаменитым “До свиданья, друг мой, до свиданья”, написанным, по свидетельству есенинских современников, кровью в гостинице “Англетер” 27 декабря 1925 года, и останутся впереди – гибель, посмертная слава, забвение, бессмертие.

www.esenin.ru

Жизнь моя, иль ты приснилась мне.

• Список форумов‹Сергей Есенин‹Творчество
• Изменить размер шрифта
• Для печати

• FAQ
• Регистрация
• Вход

“Стихи о которой. “

“Стихи о которой. “

Данита » 19:04:13, Среда 18 Июль 2007

Из книги Ткаченко.

“За три недели пребывания в клинике Есенин написал шесть стихотворений, вошедших в цикл “Стихи о которой”. Каждое из них — лирический шедевр: “Клен ты мой опавший…”, “Какая ночь! Я не могу…”, “Не гляди на меня с упреком…”, “Ты меня не любишь, не жалеешь…”, “Может, поздно, может, слишком рано…”, “Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…”

“Клен ты мой опавший, клен заледенелый…”

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.

“Какая ночь! Я не могу…”

Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело, —
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз.
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы —
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я — другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.

“Не гляди на меня с упреком…”

Не гляди на меня с упреком,
Я презренья к тебе не таю,
Но люблю я твой свор с поволокой
И лукавую кротость твою.

Да, ты кажешься мне распростертой,
И, пожалуй, увидеть я рад,
Как лиса, притворившись мертвой,
Ловит воронов и воронят.

Ну, и что же, лови, я не струшу.
Только как бы твой пыл не погас?
На мою охладевшую душу
Натыкались такие не раз.

Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, лишь только тень.
Мне в лице твоем снится другая,
У которой глаза — голубень.

Пусть она и не выглядит кроткой
И, пожалуй, на вид холодна,
Но она величавой походкой
Всколыхнула мне душу до дна.

Вот такую едва ль отуманишь,
И не хочешь пойти, да пойдешь,
Ну, а ты даже в сердце не вранишь
Напоенную ласкою ложь.

Но и все же, тебя презирая,
Я смущенно откроюсь навек:
Если б не было ада и рая,
Их бы выдумал сам человек.

“Ты меня не любишь, не жалеешь…”

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, —
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: “Добрый вечер!”
Я отвечу: “Добры вечер, miss”.

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, —
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

“Может, поздно, может, слишком рано…”

Может, поздно, может, слишком рано,
И о чем не думал много лет,
Походить я стал на Дон-Жуана,
Как заправский ветреный поэт.

Что случилось? Что со мною сталось?
Каждый день я у других колен.
Каждый день к себе теряю жалость,
Не смиряясь с горечью измен.

Я всегда хотел, чтоб сердце меньше
Вилось в чувствах нежных и простых,
Что ж ищу в очах я этих женщин —
Легкодумных, лживых и пустых?

Удержи меня, мое презренье,
Я всегда отмечен был тобой.
На душе холодное кипенье
И сирени шелест голубой.

На душе — лимонный свет заката,
И все то же слышно сквозь туман, —
За свободу в чувствах есть расплата,
Принимай же вызов, Дон-Жуан!

И, спокойно вызов принимая,
Вижу я, что мне одно и то ж —
Чтить метель за синий цветень мая,
Звать любовью чувственную дрожь.

Так случилось, так со мною сталось,
И с того у многих я колен,
Чтобы вечно счастье улыбалось,
Не смиряясь с горечью измен.

13 декабря 1925

“Кто я? Что я? Только лишь мечтатель. “

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

“Дорогая”, “милая”, “навеки”,
А в уме всегда одно и то ж,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.