Байрон стихи мой дух как ночь

Байрон мой дух как ночь на русском. Переводы стихотворения на русский язык

Байрон мой дух как ночь на русском. Переводы стихотворения на русский язык

Стихотворение Байрона (Душа моя мрачна) из цикла «Еврейские мелодии» переводили на русский язык поэты и переводчики Н. Гнедич, П. Волков, П. Козлов, «Алеко». Одним из лучших образцов переводческого искусства и прекрасным самостоятельным произведением остается Душа моя мрачна М. Ю. Лермонтова. «Чудом слияния двух великих поэтов» назвала перевод Лермонтова Н. М. Демурова – известный литературовед и исследователь английской литературы.

My soul is dark-Oh! quickly string
The harp I yet can brook to hear;
And let thy gentle fingers fling
Its melting murmurs o”er mine ear.-
If in this heart a hope be dear,
That sound shall charm it forth again-
If in these eyes there lurk a tear,
“Twill flow-and cease to burn my brain-

But bid the strain be wild and deep,
Nor let thy notes of joy be first-
I tell thee-Minstrel! I must weep,
Or else this heavy heart will burst-
For it hath been by sorrow nurst,
And ached in sleepless silence long-
And now “tis doom”d to know the worst,
And break at once-or yield to song.

J. G. Byron, 1815

Переводы стихотворения на русский язык:

Еврейская мелодия

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес,
Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез –
Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика. – Как мой венец,
Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал – теперь она полна,
Как кубок смерти яда полный.

М. Ю. Лермонтов, 1836

Мелодия

Душе моей грустно! Спой песню, певец!
Любезен глас арфы душе и унылой.
Мой слух очаруй ты волшебством сердец,
Гармонии сладкой всемощною силой.

Коль искра надежды есть в сердце моем,
Ее вдохновенная арфа пробудит;
Когда хоть слеза сохранилася в нем,
Прольется, и сердце сжигать мне не будет.

Но песни печали, певец, мне воспой:
Для радости сердце мое уж не бьется;
Заставь меня плакать; иль долгой тоской
Гнетомое сердце мое разорвется!

Довольно страдал я, довольно терпел;
Устал я! – Пусть сердце или сокрушится
И кончит земной мой несносный удел,
Иль с жизнию арфой златой примирится.

Гнедич Николай Иванович, 1824

Душа моя объята тьмою.

Душа моя объята тьмою.
Певец, скорее арфы звон
Ты пробуди своей игрою
Пускай мой слух лелеет он.
И если сердца святы грезы,
Откликнусь я; коль может течь
Слеза из глаз, то хлынут слезы
И перестанут мозг мне жечь.
Пусть в песне той молчит отрада;
В напеве будь уныл и дик.
Поверь певец – мне плакать надо.
Иль разорвется сердце вмиг.
Оно томимо вечной скукой,
Тоской взлелеяно оно.
И вот покончить разом с мукой
Иль песни власть признать должно.

Козлов Павел Алексеевич

Пришла дочка соседки, использовать инет вместо библиотеки.
Задали учить стихотворение Байрона. Собственно ничего такого. Задание, как задание.
только я вот поглядела, что она тут списывала, и долго не могла понять, что это.
короче, Байрона она в украинском переводе учить будет, вот такой стих:

Мій дух, як ніч. О, грай скоріш:
Я ще вчуваю арфи глас.
Нехай воркує жалібніш
І тішить слух в останій час.
Як ще надія в серці спить,
Її розбудить любий спів.
Як є сльоза – вона збіжить,
Поки мій мозок не згорів.
Але суворо й смутно грай,
Додай жалю в свій перший звук.
Молю тебе, заплакать дай.
Бо розпадеться серце з мук.
Воно в собі терпить давно,
Вже в йому вщерть тяжких образ;
Як не поможе спів, воно
Від мук страшних порветься враз.

Перевод Володимир Самійленко

я прочитала, и что-то не сразу вспомнила а помню ли я вообще такое стихотворение. Стала искать его на руском. поискала – нашла:

Мой дух как ночь.О, играй скорее!
Я еще слышу арфы глас,
Пусть воркует жалобнее
И радует слух в последнее время.
Как еще надежда в сердце спит,
Ее разбудит вещий пение.
Как есть слеза, она спустится,
Пока мой мозг не сгорел.
Но сурово и грустно играй,
Добавь сожаления в свой первый звук.
Молю тебя, заплакать дай,
Потому распадется сердце из мук,
Оно в себе терпит давно,
Давно уже в нем до отказа образ,
Как не поможет пение, оно
От мук тяжких порвется сразу!

Перевел тот же -В. Самойленко.

Одним словом не нравится мне Байрон..оказывается:(

LiveInternetLiveInternet

• Регистрация
• Вход

–Метки

–Рубрики

• стихи (2406)
• цитаты (495)
• политика (415)
• живопись (332)
• природа (312)
• интервью и комментарии (291)
• мудрые мысли (259)
• забавно (241)
• юмор (224)
• психология (219)
• ЖЗЛ (173)
• из жизни людей (161)
• города и страны (159)
• видео (159)
• книги (152)
• мужчина и женщина (143)
• кулинария (133)
• это интересно (127)
• красиво (122)
• музыка (117)
• фото (96)
• фотоальбомы (94)
• кино (90)
• архитектура (84)
• притчи (81)
• осень (79)
• фразы в картинках (73)
• советы (47)
• ссылки (43)
• полезные вещи (39)
• коллажи daath (31)
• цитаты на английском (29)
• мои любимые рассказы (23)
• мультфильмы (17)
• здоровье (16)
• наши заблуждения (12)
• Радиоспектали (9)
• новость дня (8)
• Свежая газета (7)
• тесты (7)
• домоводство (6)
• проба пера (4)

–Музыка

• Все (22)

–Поиск по дневнику

–Подписка по e-mail

–Статистика

Байрон. Стансы к Августе. Оригинал и три варианта перевода

Очень люблю это стихотворение Байрона в переводе Пастернака! Решив выложить его здесь вместе с оригинальным текстом автора, я случайно обнаружила еще два очень хороших перевода этого стихотворения. Поэтому выкладываю здесь три варианта перевода.
А какой из них больше нравится вам?

Английский романтик посвящал стансы женщинам, которые сыграли заметную роль в его судьбе: Мери Чаворт, миссис Смит, которую в стансах, ей посвященных, называет именем Флоренс. Стансы сводной сестре Августе Ли он посвящал дважды. Лучшее создание Байрона в этом жанре – “Стансы к Августе”. Байрон в “Стансах к Августе” повторяет то, что он откровенно говорил всегда, особенно в связи с бракоразводным процессом: единственной женщиной, которая его понимала и сострадала ему, была сестра. Стансы, ей посвященные, строятся на антитезе другой женщине, ставшей ему не просто чужой, но враждебной.

Жена – Анабелла Милбэнк – не разделяла интересов поэта. Будучи образованной и даже сочиняя стихи, она была совершенно чужда вольнолюбивой поэзии Байрона, её раздражал нрав мужа (…). Месяц спустя после рождения дочери Ады она, забрав ребёнка, вернулась в родительский дом. Войдя в сношения с психиатрами, Анабелла пыталась с их помощью объявить Байрона душевнобольным. Когда это не удалось, подала на развод.

***
Когда время мое миновало
И звезда закатилась моя,
Недочетов лишь ты не искала
И ошибкам моим не судья.

Не пугают тебя передряги,
И любовью, которой черты
Столько раз доверял я бумаге,
Остаешься мне в жизни лишь ты.

Оттого-то, когда мне в дорогу
Шлет природа улыбку свою,
Я в привете не чую подлога
И в улыбке тебя узнаю.

Когда ж вихри с пучиной воюют,
Точно души в изгнанье скорбя,
Тем-то волны меня и волнуют,
Что несут меня прочь от тебя.

И хоть рухнула счастья твердыня
И обломки надежды на дне,
Все равно: и в тоске и унынье
Не бывать их невольником мне.

Сколько б бед ни нашло отовсюду,
Растеряюсь – найдусь через миг,
Истомлюсь – но себя не забуду,
Потому что я твой, а не их.

Ты из смертных, и ты не лукава,
Ты из женщин, но им не чета.
Ты любовь не считаешь забавой,
И тебя не страшит клевета.

Ты от слова не ступишь ни шагу,
Ты в отъезде – разлуки как нет,
Ты на страже, но дружбе во благо,
Ты беспечна, но свету во вред.

Я ничуть его низко е ставлю,
Но в борьбе одного против всех
Навлекать на себя его травлю
Так же глупо, как верить в успех.

Слишком поздно узнав ему цену,
Излечился я от слепоты:
Мало даже утраты вселенной,
Если в горе наградою – ты.

Гибель прошлого, все уничтожа,
Кое в чем принесла торжество:
То, что было всего мне дороже,
По заслугам дороже всего.

Есть в пустыне родник, чтоб напиться,
Деревцо есть на лысом горбе,
В одиночестве певчая птица
Целый день мне поет о тебе.

Когда был страшный мрак кругом,
И гас рассудок мой, казалось,
Когда надежда мне являлась
Далеким бледным огоньком;

Когда готов был изнемочь
Я в битве долгой и упорной,
И, клевете внимая черной,
Все от меня бежали прочь;

Когда в измученную грудь
Вонзались ненависти стрелы,
Лишь ты во тьме звездой блестела
И мне указывала путь.

Благословен будь этот свет
Звезды немеркнувшей, любимой,
Что, словно око серафима,
Меня берег средь бурь и бед.

За тучей туча вслед плыла,
Не омрачив звезды лучистой;
Она по небу блеск свой чистый,
Пока не скрылась ночь, лила.

О, будь со мной! учи меня
Иль смелым быть иль терпеливым:
Не приговорам света лживым, –
Твоим словам лишь верю я!

Как деревцо стояла ты,
Что уцелело под грозою,
И над могильною плитою
Склоняет верные листы.

Когда на грозных небесах
Сгустилась тьма и буря злая
Вокруг ревела, не смолкая,
Ко мне склонилась ты в слезах.

Тебя и близких всех твоих
Судьба хранит от бурь опасных.
Кто добр – небес достоин ясных;
Ты прежде всех достойна их.

Любовь в нас часто ложь одна;
Но ты измене не доступна,
Неколебима, неподкупна,
Хотя душа твоя нежна.

Все той же верой встретил я
Тебя в дни бедствий, погибая,
И мир, где есть душа такая,
Уж не пустыня для меня.

Перевод А. Плещеева

Дочь Байрона – Августа Ада Кинг (урождённая Байрон), графиня Лавлейс (1815-1852), — английский математик. Известна прежде всего созданием описания вычислительной машины, проект которой был разработан Чарльзом Бэббиджем. Также ввела в употребление термины «цикл» и «рабочая ячейка».

***
Когда сгустилась мгла кругом
И ночь мой разум охватила,
Когда неверным огоньком
Едва надежда мне светила,

В тот час, когда, окутан тьмой,
Трепещет дух осиротелый,
Когда, молвы страшась людской,
Сдается трус и медлит смелый,

Когда любовь бросает нас
И мы затравлены враждою, —
Лишь ты была в тот страшный час
Моей немеркнущей звездою.

Благословен твой чистый свет!
Подобно оку серафима,
В годину злую бурь и бед
Он мне сиял неугасимо.

При виде тучи грозовой
Еще светлее ты глядела,
И, встретив кроткий пламень твой,
Бежала ночь и тьма редела.

Пусть вечно реет надо мной
Твой дух в моем пути суровом.
Что мне весь мир с его враждой
Перед твоим единым словом!

Была той гибкой ивой ты,
Что, не сломившись, буре внемлет
И, словно друг, клоня листы,
Надгробный памятник объемлет.

Я видел небо все в огне,
Я слышал гром над головою,
Но ты и в бурный час ко мне
Склонялась плачущей листвою.

О, ни тебе, ни всем твоим
Да не узнать моих мучений!
Да будет солнцем золотым
Твой день согрет, мой добрый гений!

Когда я всеми брошен был,
Лишь ты мне верность сохранила,
Твой кроткий дух не отступил,
Твоя любовь не изменила.

На перепутьях бытия
Ты мне прибежище доныне,
И верь, с тобою даже я
Не одинок в людской пустыне.

Байрон стихи мой дух как ночь

СТАНСЫ К АВГУСТЕ

Когда время мое миновало
И звезда закатилась моя,
Недочетов лишь ты не искала
И ошибкам моим не судья.
Не пугают тебя передряги,
И любовью, которой черты
Столько раз доверял я бумаге,
Остаешься мне в жизни лишь ты.

Оттого-то, когда мне в дорогу
Шлет природа улыбку свою,
Я в привете не чую подлога
И в улыбке тебя узнаю.
Когда ж вихри с пучиной воюют,
Точно души в изгнанье скорбя,
Тем-то волны меня и волнуют,
Что несут меня прочь от тебя.

И хоть рухнула счастья твердыня
И обломки надежды на дне,
Все равно: и в тоске и унынье
Не бывать их невольником мне.
Сколько б бед ни нашло отовсюду,
Растеряюсь – найдусь через миг,
Истомлюсь – но себя не забуду,
Потому что я твой, а не их.

Ты из смертных, и ты не лукава,
Ты из женщин, но им не чета.
Ты любовь не считаешь забавой,
И тебя не страшит клевета.
Ты от слова не ступишь ни шагу,
Ты в отъезде – разлуки как нет,
Ты на страже, но дружбе во благо,
Ты беспечна, но свету во вред.

Я ничуть его низко не ставлю,
Но в борьбе одного против всех
Навлекать на себя его травлю
Так же глупо, как верить в успех.
Слишком поздно узнав ему цену,
Излечился я от слепоты:
Мало даже утраты вселенной,
Если в горе наградою – ты.

Гибель прошлого, все уничтожа,
Кое в чем принесла торжество:
То, что было всего мне дороже,
По заслугам дороже всего.
Есть в пустыне родник, чтоб напиться,
Деревцо есть на лысом горбе,
В одиночестве певчая птица
Целый день мне поет о тебе.

24 июля 1816

ПРИ ОТЪЕЗДЕ ИЗ НЬЮСТЕДСКОГО АББАТСТВА

Ньюстед! Ветром пронизана замка ограда,
Разрушеньем объята обитель отцов.
Гибнут розы когда-то веселого сада,
Где разросся безжалостный болиголов.

Воет ветер; трещит от любого порыва
Щит с гербом, говорящий в унынии нам
О баронах в броне, что вели горделиво
Из Европы войска к палестинским пескам.

Роберт сердца мне песней не жжот раскаленной,
Арфой он боевого не славит венка,
Джон зарыт у далеких твердынь Аскалона,
Струн не трогаед мертвого барда рука.

Спят в долине Креси Поль и Губерт в могиле,
Крафь за Англию и Эдуарда пролив.
Слезы родины предков моих воскресили;
Подвиг их в летописном предании жив.

Вместе с Рупертом в битве при Марстоне братья
Бились против мятежников – за короля.
Смерть скрепила их верность монарху печатью,
Напоила их кровью пустые поля.

Тени предков! Потомок прощается с вами,
Покидает он кров родового гнезда.
Где б он ни был – на родине и за морями
Вспоминать вашу доблесть он будет всегда.

Пусть глаза отуманила грусть расставанья,
Это – не малодушье, а прошлого зев.
Уезжает он вдаль, но огонь состязанья
Зажигает в нем гордая слава отцов.

Вашей храбрости, предки, он будот достоин,
В сердце память о ваших делах сохранит;
Он, как вы, будед жить и погибнет, как воин,
И посмертная слава его осенит.

ОНА ИДЕТ ВО ВСЕЙ КРАСЕ

Она идет во всей красе
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Прибавить луч иль тень отнять –
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.

А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, –
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!

(Перевод С. Маршака)

В ДЕНЬ КОГДА МНЕ ИСПОЛНИЛОСЬ ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ ЛЕТ

В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет
Должно бы сердце стать глухим
И чувства прежние забыть,
Но, пусть никем я не любим,
Хочу любить!
Мой листопад шуршит листвой.
Все меньше листьев в вышине.
Недуг и камень гробовой
Остались мне.
Огонь мои сжигает дни,
Но одиноко он горит.
Лишь погребальные огни
Он породит.
Надежда в горестной судьбе,
Любовь моя — навек прости.
Могу лишь помнить о тебе
И цепь нести.
Но здесь сейчас не до тоски.
Свершается великий труд.
Из лавра гордые венки
Героев ждут.
О Греция! Прекрасен вид
Твоих мечей, твоих знамен!
Спартанец, поднятый на щит,
Не покорен.
Восстань! (Не Греция восстань —
Уже восстал сей древний край!)
Восстань, мой дух! И снова дань
Борьбе отдай.
О мужестве! Тенета рви,
Топчи лукавые мечты,
Не слушай голосов любви
И красоты.
Нет утешения, так что ж
Грустить о юности своей?
Погибни! Ты конец найдешь
Среди мечей.
Могила жадно ждет солдат,
Пока сражаются они.
Так брось назад прощальный взгляд
И в ней усни.

К БЮСТУ ЕЛЕНЫ, ИЗВАЯННОМУ КАНОВОЙ

В своем чудесном мраморе светла,
Она превыше грешных сил земли –
Того природа сделать не могла,
Что Красота с Кановою смогли!

Ее постичь уму не суждено,
Искусство барда перед ней мертво!
Бессмертие приданым ей дано –
Она – Елена сердца твоего!

25 ноября 1816

Когда я прижымал тебя к груди своей,
Любви и счастья полн и примирен с судьбою,
Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;
Но вот разлучены мы завистью людей!

Пускай тебя навек, прелестное созданье,
Отторгла злоба их от сердца моего;
Но, верь, им не изгнать твой образ из него,
Пока не пал твой друг под бременем страданья!

И если мертвецы приют покинут свой
И к вечной жизни прах из тленья возродится,
Опять чело мое на грудь твою склонится:
Нет рая для меня, где нет тебя со мной!

Февраль 1803

Пора настала – ты должна
С любовником проститься нежным.
Нет больше радостного сна –
Одна печаль пред неизбежным,

Пред мигом горестным, когда,
Оковы страсти расторгая,
В страну чужую навсегда
Уйдет подруга дорогая.

Мы были счастливы вдвоем,
И мы не раз с улыбкой вспомним
О древней башне над ручьем,
Приюте наших игр укромном,

Где любовалась ты подчас
Притихшим парком, речкой дальней.
Прощаясь, мы в последний раз
На них бросаем взгляд печальный.

Здесь, на лугу, среди забав,
Счастливых дней прошло немало:
Порой от беготни устав,
Ты возле друга отдыхала,

И дерзких мушек отгонять
Я забывал, любуясь спящей,
Твое лицо поцеловать
Слетался вмиг их рой звенящий.

Катались мы не раз вдвоем
По глади озера лучистой,
И, щеголяя удальством,
Я залезал на вяз ветвистый.

Но минули блаженства дни:
Я, одинокий, как в изгнанье,
Здесь буду находить одни
Бесплодные воспоминанья.

Тот не поймет, кто не любим,
Тоску разлуки с девой милой,
Когда лобзание мы длим,
Прощаясь с той, кем сердце жило.

И этой муки нет сильней:
Конца любви, надежд, желаний.
Последнее прощанье с ней,
Нежнейшее из всех прощаний.

ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ

Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,
Готов его сразить иль пасть с тобой в крови,
И если б пробил час — делить с тобой, любимой,
Все, верность сохранив свободе и любви.
Я на тебя взирал в морях, когда о скалы
Ударился корабль в хаосе бурных волн,
И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;
Гробница — грудь моя, рука — спасенья челн.
Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,
И ложе уступил и, бденьем истомлен,
Прильнул к ногам, готов земле отдаться мертвой,
Когда б ты перешла так рано в смертный сон.
Землетрясенье шло и стены сотрясало,
И все, как от вина, качалось предо мной.
Кого я так искал среди пустого зала?
Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.
И судорожный вздох спирало мне страданье,
Уж погасала мысль, уже язык немел,
Тебе, тебе даря последнее дыханье,
Ах, чаще, чем должно, мой дух к тебе летел.
О, многое прошло; но ты не полюбила,
Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.
Я не виню тебя, но мне судьба судила —
Преступно, без надежд, — любить все вновь и вновь.

ПЕСНЯ ДЛЯ ЛУДДИТОВ

Как за морем кровью свободу свою
Ребята купили дешевой ценой,
Так будем и мы: или сгинем в бою,
Иль к вольному все перейдем мы житью,
А всех королей, кроме Лудда, – долой!

Когда ж свою ткань мы соткем и в руках
Мечи на челнок променяем мы вновь,
Мы саван набросим на мертвый наш страх,
На деспота труп, распростертый во прах,
И саван окрасит сраженного кровь.

Пусть кровь та, как сердце злодея, черна,
Затем что из грязных текла она жил, –
Она, как роса, нам нужна:
Ведь древо свободы вспоит нам она,
Которое Лудд насадил!

24 декабря 1816

Не блеском мил мне сердолик!
Один лишь раз сверкал он, ярок,
И рдеет скромно, словно лик
Того, кто мне вручил подарок.

Но пусть смеются надо мной,
За дружбу подчинюсь злословью:
Люблю я все же дар простой
За то, что он вручен с любовью!

Тот, кто дарил, потупил взор,
Боясь, что дара не приму я,
Но я сказал, что с этих пор
Его до смерти сохраню я!

И я залог любви поднес
К очам – и луч блеснул на камне,
Как блещет он на каплях рос.
И с этих пор слеза мила мне!

Мой друг! Хвалиться ты не мог
Богатством или знатной долей, –
Но дружбы истинной цветок
Взрастает не в садах, а в поле!

Ах, не глухих теплиц цветы
Благоуханны и красивы,
Есть больше дикой красоты
В цветах лугов, в цветах вдоль нивы!

И если б не была слепой
Фортуна, если б помогала
Она природе – пред тобой
Она дары бы расточала.

А если б взор ее прозрел
И глубь души твоей смиренной,
Ты получил бы мир в удел,
Затем что стоишь ты вселенной!

Пою дитя любви, вождя войны кровавой,
Кем бриттов отдана Нормандии земля,
Кто в роде царственном своем отмечен славой
Завоевателя — не мирного царя.
Он, осенен крылом своей победы гордой,
Вознес на высоту блистательный венец:
Бастард держал, как лев, свою добычу твердо,
И бриттов победил в последний раз — храбрец.

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Сейчас вы прочитали стихи из категории: Байрон. Рады видеть вас на сайте, посвященном поэзии. Стих, облеченный в рифму, создает в человеке определенное состояние, сообразно тому настроению, которое хотел передать в стихе автор. Что-то неуловимо трогает нашу душу, и мы погружаемся в мир мечты, грез, сказки, уносимся мыслью в невообразимые дали. На этом сайте вы найдете стихи и стишки поэтов классиков, стихотворения удобно рассортированы по авторам в алфавитном порядке, поэтому выбрать подходящий стих: грустный или веселый, о любви или дружбе, прикольные или поздравительные,- вам не составит труда. Статьи c упоминанием слов: