Евгений онегин как свободный роман в стихах

Почему «Евгений Онегин» назван Пушкиным как свободный роман

Александр Сергеевич Пушкин был не просто великим русским поэтом, но истинным гением, который сумел полностью преобразить отечественную литературу, вывести ее на совершенно новый уровень и, более того, создать мощную опору для всех последующих писателей.

Он творил не только в поэтических жанрах, но и в прозаических и, более того, соединил их воедино, создав уникальный «роман в стихах».

В «Евгении Онегине» нет законченного сюжета: повествование неожиданно начинается с размышлений главного героя о том, что ему предстоит в деревне, и так же резко обрывается, когда Татьяна отказывает Онегину.

Роман больше похож на зарисовку из жизни, чем-то задевшую автора, отчего он и решил поведать читателю эту, в общем-то, банальную и простую историю.

Ткань произведения пронизана лирическими отступлениями, мельчайшими деталями, бытовыми моментами, которые удивительным образом легко уживаются друг с другом.

Такого до Пушкина не писал никто – и в этом проявляется гениальность великого поэта.

Почему же сам автор так писал о своем бессмертном творении:

Промчалось много, много дней
С тех пор, как юная Татьяна
И с ней Онегин в смутном сне
Явилися впервые мне —
И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще не ясно различал?

Чтобы понять это, необходимо вспомнить, какой была русская литература до Пушкина.

Она основывалась на классической традиции деления на высокие и низкие жанры. Поэтические тексты относились к высоким и писались сложным, выспренним, образным языком. Таким, на каком никто и никогда не говорил в обыденной жизни.

Прозаические тексты – представители низкого жанра. Строго говоря, до Пушкина проза вообще не считалась чем-то серьезным, как ее писать, никто толком не представлял. И хотя попытки были, но они выглядели жалко и неуверенно.

Пушкин, создавая роман в стихах, сделал буквально невозможное: он взял поэтическую форму и облек ее в бытовые, понятные всем слова.

Его творческая свобода, в первую очередь, проявилась именно в этом.

Так и родился «Евгений Онегин», не роман, а

… собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.

Текст получился именно таким: пестрым, насыщенным, живым, легким и свободным от любых установленных ранее канонов.

У читателя складывается полное ощущение, что он просто слушает очередную историю из жизни, случай, свидетелем которому стал сам автор.

Пушкин умело вплетает свой образ в ткань повествования, не раз указывая, что Онегин – его близкий приятель, такой же, как, например, Чаадаев.

Более того, гений поэта протирается еще дальше: произведение пронизано отступлениями, свойственными обычному доверительному разговору между двумя людьми!

Никаких условностей – просто текст, живущий собственный жизнью, свободный и постепенно раскрывающийся перед восхищенным читателем.

Современные критики и исследователи считают, что именно Александр Сергеевич вывел русскую литературу на принципиально иной уровень, на деле показав, какие тексты нужно создавать.

И это действительно так, ведь мы до сих пор читаем его произведения, восторгаясь глубиной таланта и творческой смелостью автора.

«Евгений Онегин» в этом смысле – один из самых ярких примеров свободного полета творческой мысли, не зажатой никакими рамками.

15. «Евгений Онегин» как «свободный роман». Композиция. Образ автора. Онегинская строфа. Проблема х главы

Роман Пушкина «Евгений Онегин», едва появившись, получил заслуженное одобрение и даже восхищение публики и критики. Но необходимо заметить, что для русской литературы того времени это был настоящий прорыв – ничего подобного еще не создавали русские писатели. Да и до сих пор ни один писатель не дерзнул повторить опыт великого мастера слова и написать реалистический роман в стихах. Именно реалистический, потому что, будь это произведение написано в романтическом ключе, следуя традициям Жуковского, его можно было бы назвать разве что только поэмой, а отнюдь не романом. «Евгения Онегина» можно назвать пафосом отрезвления. Он подан открыто и без каких бы то ни было прикрас – стилевых и прочих. Любая высокопарность была бы здесь неуместна, звучала бы пародией. И Пушкин, действительно, в конце седьмой главы пародирует ложноклассический эпос. Пушкин ведет непрестанную борьбу в романе, по крайней мере, на два фронта: против уходящего классицизма и против еще любезной его сердцу романтики. Это борьба за язык русского общества, за освобождение языка от наносных влияний и веяний, от запоздалых славянизмов, от новейшей иностранщины, от школьной и семинарской скованности. Всему этому животрепещущему материалу дан полный простор в строфах романа. И это одно из тех оснований, по которым можно назвать «Евгения Онегина» «свободным романом». В конечном счете, борьба еще шире. Это вполне назревшая для Пушкина борьба за народность, за общую демократизацию русской культуры. Ведь к концу работы над романом уже написаны «Борис Годунов» и сказки. Поэт в разгаре творческого освоения народности, в расцвете сил. В романе он распорядился этим достоянием неслыханно смело. Он передоверил стихию народности своей героине. Если бы не Татьяна, читатель так и не услышал бы толковой, истовой и неторопливой речи её няни, не услышал бы и другой крепостной крестьянки, онегинской ключницы Аксиньи. Не услышал бы и той «Песни девушек», которая всем своим лукавым, веселым, озорным содержанием дерзко контрастирует со смущением и смятением самой Татьяны. Вот и еще одно основание назвать «роман свободным». К тому же Пушкин очень свободно повел себя и в отношении формы своего произведения. В то время в русской литературе не было примеров реалистического романа, и писателю пришлось самому изобретать стилистические приемы и сюжетные повороты. В этом отношении Пушкин был тоже очень свободен в своих творческих порывах. Волшебное, колдовское искусство Пушкина празднует одну из самых поразительных своих побед. Двусложный, двухтактный ямб звучит в темпе вальса, когда идет описание сна Татьяны: Однообразный и безумный, Как вихорь жизни молодой, Кружится вальса вихорь шумный; Чета мелькает за четой… Иногда строки наполняются звуками: треск, гром, дребезг… Но они к тому же и живописны. Читатель воочию видит «припрыжки, каблуки, усы»: Мазурка раздалась. Бывало Когда гремел мазурки гром, В огромной зале все дрожало, Паркет дрожал под каблуком, Тряслися, дребезжали рамы… Какой свободой дышат строки романа Пушкина, какое мастерское обращение с родным русским языком! Да, это свободный роман! А образ автора! Разве какой-нибудь писатель до Пушкина, да и после него, мог позволить себе так свободно выносить свой образ в произведение, так откровенно говорить о своих потаенных мыслях, продиктованных не художественной необходимостью, а личным стремлением и желанием. Разве мог другой писатель, напрямую обращаясь к читателю, иронизировать над ним: Читатель ждет уж рифмы розы; На, вот возьми её скорей! Да, «Евгений Онегин» действительно «свободный роман», в котором все принятые и устоявшиеся традиции низвергаются: от выбора имени героям до стилистических приемов в выборе формы романа.

“Евгений Онегин” — первый реалистический роман в русской литературе, в котором “отразился век и современный человек изображен довольно верно”. А. С. Пушкин работал над романом с 1823 по 1831 год. “Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница”, -писал он в письме к П. Вяземскому. “Евгений Онегин” — лиро-эпическое произведение, в котором оба начала выступают как равноправные. Автор свободно переходит от сюжетного повествования к лирическим отступлениям, которые прерывают ход “свободного романа”. В романе выделяются две сюжетные линии. Первая — это любовный роман, взаимоотношения Онегина и Татьяны Лариной, а вторая — это взаимоотношения Онегина и Ленского. Роман состоит из восьми глав. Первая из них представляет собой развернутую экспозицию, в которой автор знакомит нас с главным героем — “молодым повесой” Евгением Онегиным, показывает его жизнь в столице. Во второй главе происходит завязка второй сюжетной линии -знакомство Онегина с Ленским: Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны; Потом понравились, потом Съезжались каждый день верхом И скоро стали неразлучны. Завязка первой сюжетной линии происходит в третьей главе. Онегин знакомится с семейством Лариных, где он увидел Татьяну. Она же, в свою очередь, сразу отметила Онегина: Пора пришла, она влюбилась. Татьяна воспитывалась как типичная провинциальная девушка того времени: Ей рано нравились романы; Они ей заменяли все; Она влюблялася в обманы И Ричардсона, и Руссо. В своем воображении она создала образ возлюбленного, не похожего на окружающих ее молодых людей, окруженного какой-то тайной. Она ведет себя как истинная героиня романа: пишет ему письмо в духе тех, которые она читала в книгах, ведь она “по-русски знала плохо”. Герой “тронут был” признанием юной девушки, но “жизнь семейным кругом” ограничивать не хотел, поэтому и прочитал ей нотацию в саду, призвав ее “учиться властвовать собой”. Это своего рода кульминация в развитии первой сюжетной линии. Пятая глава романа знаменательна тем, что Татьяна, мучимая “страстью нежной”, видит сон, который имеет важную композиционную роль. Он позволяет читателю как бы предугадать последующие события — смерть Ленского. Важны также и именины Татьяны. Они играют важную роль в развитии второй сюжетной линии. Именно на именинах Татьяны Онегин “поклялся Ленского взбесить и уж порядком отомстить”. Ленский, возвышенная и страстная душа, находящаяся во власти пламенной страсти к Ольге, не мог стерпеть обиды и предательства друга и решил: Две пули — больше ничего – Вдруг разрешат судьбу его. Соответственно, главу шестую мы можем назвать кульминацией и развязкой второй сюжетной линии. Что же касается первой сюжетной линии, то ее развитие продолжается. Татьяну увозят на ярмарку невест в Москву, а затем она выходит замуж за важного генерала. Через два года она встречается в Петербурге с Онегиным. Теперь она уже светская дама, “законодательница зал”, занимающая такое же положение в обществе, как и Онегин. Теперь уже он влюбляется в Татьяну и пишет ей письмо. Так в восьмой главе происходит развязка первой сюжетной линии. Однако следует отметить важную композиционную особенность романа — это открытость финала. В развязке как первой, так и, отчасти, второй сюжетных линий нет четкой определенности. Так, автор предполагает два возможных пути для Ленского, если бы он остался жив, а не был убит на дуэли: Быть может, он для блага мира Иль хоть для славы был рожден. А может быть и то: поэта Обыкновенный ждал удел. Онегина же автор оставляет в самый сложный для него момент, после объяснения с Татьяной: И здесь героя моего, В минуту, злую для него, Читатель, мы теперь оставим, Надолго. навсегда. Помимо необычной развязки можно отметить то, как построен роман “Евгений Онегин”. Основной принцип его организации — это симметрия и параллелизм. Симметрия выражается в повторении одной сюжетной ситуации в третьей и восьмой главах: встреча — письмо — объяснение. При этом Татьяна и Онегин меняются местами. В первом случае автор на стороне Татьяны, а во втором — на стороне Онегина. “Сегодня очередь моя”, — говорит Татьяна, как бы сопоставляя две “истории любви”. Онегин изменился и говорит вещи совершенно иного характера, чем в первый раз. Татьяна же остается верна себе: “Я вас люблю (к чему лукавить)”. Композиция писем параллельна, так как можно говорить о схожести следующих моментов: написание письма, ожидание ответа и объяснение. Петербург здесь играет обрамляющую роль, появляясь в первой и восьмой главах. Осью симметрии этих сюжетных ситуаций является сон Татьяны. Следующей особенностью композиции романа можно назвать то, что части романа противопоставлены друг другу, в некотором роде даже подчинены принципу антитезы: первая глава — это описание петербургской жизни, а вторая — показ жизни поместного дворянства. Основной композиционной единицей служит глава, которая является новым этапом в развитии сюжета. Поскольку лирическое и эпическое в романе равноправно, то и лирические отступления играют немаловажную роль в композиции романа. Обычно лирические отступления связаны с сюжетом романа. Так, Пушкин противопоставляет Татьяну светским красавицам: Я знал красавиц недоступных, Холодных, чистых, как зима, Неумолимых, неподкупных, Непостижимых для ума. Есть же и такие, которые с сюжетом прямой связи не имеют, а связаны непосредственно с образом автора в романе: Я помню море пред грозою: Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к твоим ногам. Лирические отступления появляются в переломные моменты повествования: перед объяснением Татьяны с Онегиным, перед сном Татьяны, перед дуэлью. Часто лирические отступления содержат обращения к читателю, что позволяет связать лирическое с эпическим: Позвольте ж мне, читатель мой, Заняться старшею сестрой. Знаменательна и композиционная роль пейзажа в романе: во-первых, он показывает ход времени (правда, время в романе не всегда соотносится с реальным), во-вторых, характеризует внутренний мир героев (часто природные зарисовки сопровождают образ Татьяны). Итак, несмотря на четкость композиции, создается впечатление, что автор относится к ней с легкой небрежностью. Поэт оставляет незавершенным роман, главы, строфы, строчки. Тем самым подтверждается мысль, что “Евгений Онегин” — уникальное произведение в русской литературе.

Пушкин выступает рядом с героями не только как рассказчик, но как действующее лицо романа. Он — друг Онегина, с которым познакомился и подружился в Петербурге. Он любит Татьяну, “свято бережет” ее письмо к Онегину. У него на случай сохранились стихи Ленского. Рассказывая о своих друзьях и знакомых, Пушкин не равнодушно, спокойно созерцает события их жизни, а принимает живейшее участие в их судьбе, понимает их, откликается на их переживания с любовью, участием, иногда иронизирует, подшучивает над ними, а то и строго осуждает их поступки. Так, например, Пушкину не нравится, что Онегин принял .вызов Ленского: Он мог бы чувства обнаружить, А не щетиниться, как зверь; Он должен был обезоружить Младое сердце. Онегин — друг Пушкина, которому “нравились его черты”. Но Онегин и Пушкин — не одно и то же. До Пушкина поэты и писатели наделяли своих героев собственными качествами, они показывали собственный внутренний мир, только под чужой маской. Пример этому — творчество Байрона. Но “всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной”, — писал Пушкин. Действительно, Онегин и Пушкин — совершенно разные люди. Онегин разочарован в жизни: . рано чувства в нем остыли; Ему наскучил света шум; Красавицы не долго были Предмет его привычных дум; Измены утомить успели; Друзья и дружба надоели. Когда Онегин приехал в деревню, красота русской природы не тронула его, хотя Деревня, где скучал Евгений, Была прелестный уголок. Насколько Пушкин восхищается красотой родной страны, настолько же она безразлична Онегину. В романе часты лирические отступления от главной темы. Но они не заставляют читателя забыть о сюжете произведения. В этих отступлениях Пушкин уже выступает как главное действующее лицо. Он вспоминает о своих лицейских годах, ссылке, жизни в деревне, делится с читателями мыслями, планами о будущем творчестве, высказывается по общественно-бытовым вопросам, о литературе, театре. В отступлениях также отражены интересы Пушкина, его свободолюбие, патриотизм. Но образ поэта предстает перед нами не только в лирических отступлениях. Он отражен самим тоном повествования, оценкой явлений жизни. ОНЕГИНСКАЯ СТРОФА — вид строфы, примененный Пушкиным в «Евгении Онегине» (первоначально была создана Пушкиным в наброске поэмы «Таврида» в 1822). О. с. состоит из 14 строк, срифмованных между собой следующим образом (ж — женская, м—мужская рифма) а, б, а, б, в, в, г, г, д, e, e, д, ж, ж, м, ж, м, ж, ж, ж, м, м, ж, м, м, ж, м, м.

Читать еще: Кто написал стихи у природы нет плохой погоды

Десятая глава была уничтожена Пушкиным и в канонический текст романа не входит.

Почему А. С. Пушкин называет роман в стихах «Евгений Онегин» «свободным романом» («И даль сво¬бодного романа я сквозь магический кристалл еще неяс¬но различал…»)?

«Евгений Онегин» — не типичное для русской литературы начала XIX века произведение. Его необычность заключается прежде всего в особенностях жанра. «Евгений Онегин» — это роман в стихах, то есть лиро-эпическое произведение. Естественно, что для гармоничного сочетания столь разных литературных родов в одном произведении, для придания роману условности требовался особый персонаж. В «Евгении Онегине» таким персонажем стал образ Автора.

Как мы видим, образ Автора в романе — это повествователь, являющийся действующим лицом. Более того, некоторые литературоведы считают именно Автора, а не Онегина или Татьяну, главным героем романа.

Образ Автора в романе «Евгений Онегин» многогранен. Пушкин в этом произведении нарушает романтический принцип и не отождествляет себя с главным героем в отличие от Байрона. Автор откровенно симпатизирует Онегину, ценит в нем «неподражательную странность» и «резкий, охлажденный ум», но в то же время в изображении Евгения Онегина присутствует иронический пафос. Автор даже противопоставляет себя главному герою. Их различия прослеживаются через их отношение к природе: Онегин в деревне скучает и практически не замечает того, что его окружает; для Автора природа — это родственная душа, это гармоничный мир, это источник вдохновения. Различно отношение героев к искусству: для Онегина театр — это всего лишь один из способов развлечься, который в конце концов надоедает; Автор относится к театру восторженно, даже называет его «волшебным миром». В отличие от образа Автора Онегин не может «ямба от хорея… отличить», ему «тошен» литературный труд. В любви Онегин более рационален, чем Автор. Все это объясняется разницей характеров героев: в Онегине больше развито умственное начало, в Авторе — чувственное. Но в то же время и Автор, и Евгений Онегин являются носителями передовых идей, философами, они склонны к самоанализу, к эволюции, что их, безусловно, роднит.

Как я уже упоминала, образ Автора многогранен: он выступает и в качестве рассказчика, повествующего о событиях, и в качестве персонажа, например Автор говорит о том, что лично знаком с Онегиным, и как лирический герой, выражающий свое отношение ко всему происходящему и окружающему его. Автор рассуждает о теме времени, философски осмысливает тему смены поколений и приходит к выводу, что это естественно и неизбежно. В романе можно встретить раздумья Автора о свободе, о гармонии, о вдохновении, о поэте и поэзии. Автор говорит о том, что он пишет «не для похвал», но в то же время он страшится забвения.

Автор открыто выражает свое отношение к персонажам. Он симпатизирует главным героям, но в то же время признает, что и они не идеальны. Автор ценит ум и склонность к самоанализу в Онегине, но осуждает в нем честолюбие. Он восхищается Татьяной, видит в ней свой идеал, свою музу, но в то же время признает, что героиня далека от реальной жизни, возможно, излишне сентиментальна. Ленский близок Автору как поэт, как человек, способный искренне любить, но над его юношеским наивным романтизмом Автор смеется.

Подобно всем главным героям романа, образ Автора подвергается эволюции. От эпикурейства Автор приходит к романтизму, а затем и к реализму.

Почему Пушкин в романе «Евгений Онегин» нарушил традиционные жанровые каноны?

«Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы. Оценить такое произведение — значит оценить самого поэта во всем объеме его творческой деятельности», — сказал В.Г. Белинский.

Особенность жанрово-родовой принадлежности романа заключается в том, что это «не роман, а роман в стихах — дьявольская разница». Это свидетельствует о преобладании лирического начала в романном повествовании, главенствующей роли автора в романе, его роли как лирического центра повествования.

Своеобразие «свободного романа» определило наличие и обилие в нем лирических отступлений. Они представляют автора как героя собственного романа и воссоздают его биографию.

С первыми лирическими отступлениями мы встречаемся уже в первой главе. Автор подмечает те черты, которые роднят его с героем (внимание к внешности: «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», отношение к дамам на балах), но в то же время он всегда «рад заметить разность» между ними и просит читателя не отождествлять их. В отношении к природе Автор и Онегин не похожи друг на друга. Автор видит в природе источник вдохновения и положительных эмоций: «Я был рожден для жизни мирной, / Для деревенской тишины». И тут же о.

Лирические отступления обычно связаны с сюжетом романа, но есть и такие, в которых Автор размышляет о своей судьбе: «Ужель и впрямь и в самом деле / Без элегических затей / Весна моих промчалась дней / (Что я шутя твердил доселе)? / И ей ужель возврата нет? / Ужель мне скоро тридцать лет?»

В лирических отступлениях романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» мы узнаем многое о самом поэте, его отношении к героям романа и к жизни. Эти отступления позволяют ярче представить образ поэта.

Почему Пушкин назвал свой роман «Евгений Онегин»

Начнём с утверждения, которое многим покажется спорным: Пушкин часто называет свои произведения именами не главных героев, как бы освещая их ярким светом и оттеняя тех, кто на самом деле выражает авторский замысел.

«Алеко», «Борис Годунов», «Евгений Онегин» посвящены мужчинам и названы в их честь, но главные герои – не они. (Такую точку зрения поддерживает Дмитрий Быков, есть подобные намёки у Юрия Лотмана).

Так произошло и с романом «Евгений Онегин», главная героиня которого – Татьяна Ларина. Онегин – фигура, с которой автор желает расправиться, свести счёты, соединение пороков современного ему поколения.

Имя «Евгений» переводится с греческого как «благородный». Пушкинист В. Непомнящий пишет, что оно было популярно в дворянской молодёжной среде в первой четверти 19 века. Например, Евгением звали поэта Баратынского, современника Пушкина.

По поводу значения фамилии Онегин есть несколько версий.

1. Она образована от названия северной реки Онеги или холодного Онежского озера. Герою подходит фамилия, от которой веет холодком, ведь он живёт сдержанной рассудочной жизнью, а жар его страстей давно остудили привычка и скука.

2. У Пушкина имеется неоконченная поэма «Езерский», герой которой кажется наброском Онегина. И его фамилия (Озёрный) тоже перекликается с «водной» стихией.

3. Благозвучие. С точки зрения фонетического благообразия сочетание гласных и согласных в сочетании имени и фамилии героя звучит идеально.

Ассонансы (повтор гласных «е» и «и»), а также аллитерации (повтор согласных «г», «н») сочетаются музыкально и благородно, окутывая персонажа поэтическим ореолом тайны.

4. Пушкину просто понравилось сочетание имени и фамилии булочника, которое он увидел на вывеске в Торжке, проезжая через этот город по своей надобности. На эту вывеску обращают внимание посетителей местные экскурсоводы.

Скорее всего, все четыре версии отчасти справедливы.

Почему же Пушкин не называет роман «Татьяна» или как-нибудь иначе?

Дело в том, что «энциклопедия русской жизни» писалась сквозь призму восприятия молодого человека, воспитанного (и избалованного) дворянской светской культурой.

Пушкину было важно показать, как молодёжь его времени проводит дни в театрах, на балах, за карточной игрой, на любовных свиданиях. Как она мыслит, что чувствует, почему поступает так или иначе.

Евгений «заражён» равнодушием, гордыней, эгоизмом – болезнями своего века. Описывая героя, которого разъедает внутренняя пустота, Пушкин предупреждает о гибельности этого пути.

Новаторство Александра Сергеевича Пушкина с его «свободным романом»

Эссе на книгу: «Евгений Онегин» — Пушкин А.С.

У автора в «свободном романе» некая особая роль, ведь благодаря лирическим отступлениям мы видим презентацию героя собственного романа и демонстрирование читателям его биографии. Хотелось бы сказать об особой роли повествования о природе и пейзажах, ведь та либо другая обстановка как бы дает помощь в раскрытии характера героя либо оценки его поступков. Автор не раз обращался к читателю либо рассказывает ему о себе, при этом последовательность повествования произведения не нарушается. Когда начинается рассказ истории хорошего приятеля, то Пушкин обращается именно к нам, как к читателям, а про Евгения Онегина, кажется, что он забыл.

Рассказано о том, что был он на берегах Нивы, гулял он там, но ветер вредный, поэтому уехать пришлось. Мне понравилась необычная черта романа Александра Сергеевича Пушкина, какую я раньше, встречал не часто — это ведение диалога с образом читателя. Не зря его называют свободным романом, ведь у великого русского писателя получилось раздвинуть границы, когда он занимался написанием произведения. Переход от одной темы к другой всегда получается свободным и непроизвольным. Случалось, что начинается описание хорошего товарища, потом резкая остановка и прерыв разговора.

Начинается беседа с читателями, параллельно, между делом, может упомянутся какой-нибудь факт. Я считаю, что благодаря присутствию в романе Александра Сергеевича Пушкина, как автора, а также читателя с отступлениями, мы способны более точно осуществить раскрытие смысла произведения, а также произвести так называемое раздвоение рамок обычного и привычного. Роман «Евгений Онегин» только подтверждает, что Пушкин был талантлив во всем. Его стихотворения, рассказы, романы поражали и будут поражать. Великий поэт оставил нам богатое наследие, которое мы обязаны сохранить и передать.

“Даль свободного романа”.
Замысел и творческая история “Евгения Онегина”

Прежде чем говорить о романе А.С. Пушкина “Евгений Онегин”, напомним, что об этом произведении существует огромный пласт критической литературы, и с некоторыми книгами и статьями о романе мы настоятельно рекомендуем вам познакомиться.

Долинина Н. Прочитаем “Онегина” вместе. СПб.: “Лицей”, 1998.

Лотман Ю.М. Роман Пушкина “Евгений Онегин”: Комментарий. СПб., 1995.

Михайлова Н.И. “Собранье пестрых глав”: О романе А.С. Пушкина “Евгений Онегин”. М., 1994.

Непомнящий В. Книга, обращенная к нам. “Евгений Онегин” как “проблемный роман” // Литература в школе, 2000, № 1, 6.

Достоевский Ф.М. Пушкин. Очерк. В кн. Достоевский Ф.М. Избранные сочинения. М.: “Художественная литература”, 1990.

Время создания романа: май 1823 – октябрь 1831 года. Первое упоминание о нем находим в письме П.А. Вяземскому из Одессы 4 ноября 1823 года: ” Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах – дьявольская разница “. Особенности жанра “романа в стихах” заключаются в том, что это лиро-эпический жанр, который предполагает взаимопереплетение двух сюжетов – эпического, главные герои которого Онегин и Татьяна , и лирического, где главный герой – персонаж, называемый автором , то есть лирический герой романа. Образы Онегина, Татьяны и автора – центральные в образной системе произведения.

В.Г. Белинский назвал “Онегина” “энциклопедией русской жизни”. Действительно, роман написан как хроника: сквозь призму жизни обычного светского молодого человека – Евгения, судьбы автобиографического лирического героя, судьбы Татьяны изображается жизнь России первой четверти XIX в. Время действия и время создания романа примерно совпадают. Но в романе не свершилось главное переломное событие эпохи – восстание декабристов: сюжет “Евгения Онегина” обрывается накануне восстания. Значит, автор оценивает александровскую эпоху и “изнутри”, и из эпохи иной – николаевской.

События 14 декабря 1825 года круто повернули историю страны, направили ее в иное русло. Произошла смена эпох: работа над романом начата при Александре I, продолжена и закончена в царствование Николая I, когда все нравственные ориентиры в обществе резко изменились.

Эти годы непросты и в биографии самого поэта. Традиционно творческий путь Пушкина делится на следующие периоды:

– до 1816 года (эпоха ученичества);
– 1816-1823 (раннее творчество, когда окончательно определился и окреп собственный его поэтический голос);
– 1823-1830 (зрелое творчество);
– 1830-1837 (поздний период).

Читать еще: Где живет душа стихи

Работа над романом в стихах начата в переломном для автора 23-м году. 1823-1824 годы – кризисные в жизни А.С. Пушкина. Конец южной ссылки, высылка в Михайловское под надзор отца; серьезная переоценка ценностей, которая сопровождалась отходом поэта от романтизма… В его творчестве все сильнее проявляются реалистические тенденции.

Метод реализма предполагает отсутствие заданности, изначального четкого плана развития действия: образы героев развиваются не просто по воле автора, развитие обусловлено теми психологическими и историческими чертами, которые заложены в образах. Завершая VIII главу, автор сам подчеркивает эту особенность романа:

И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще неясно различал.

Роман в стихах (Евгений Онегин)

Роман в стихах

В ноябре 1823 года Пушкин пишет Вяземскому: “Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница! Вроде Дон-Жуана”. Итак, ему приходится овладевать новою формой поэтического повествования. На мысль о возможности этой новой формы навело его изучение Байронова “Дон-Жуана”, в котором она не осуществлена, но уже намечена.

Что “Евгений Онегин” — роман в стихах, об этом автор объявляет в заглавии и не раз упоминает в самом тексте произведения. На это уже указывает и разделение последнего на “главы”, а не “песни”, вопреки давнему обычаю эпических поэтов и примеру Байрона. “Роман в стихах” — не просто поэма, какою до сих пор ее знали, а некий особый вид ее, и даже некий новый род эпической поэзии: поэт имеет право настаивать на своем изобретении. Изобретена им для его особой цели и новая строфа: октавы “Дон-Жуана” приличествуют романтической поэме, не роману.

В самом деле, “Евгений Онегин” — первый и, быть может, единственный “роман в стихах” в новой европейской литературе. Говоря это, мы придаем слову “роман” то значение, какое ныне имеет оно в области прозы. Иначе разумел это слово Байрон, для которого оно звучало еще отголосками средневековой эполиры: присоединяя к заглавию “Чайльд-Гарольда” архаический подзаголовок 1*, он указывает на рыцарскую генеалогию своего творения. Пушкин, напротив, видел в романе широкое и правдивое изображение жизни, какою она представляется наблюдателю в ее двойном облике: общества, с его устойчивыми типами и нравами, и личности, с ее всегда новыми замыслами и притязаниями.

Эта направленность к реализму совпадала с выражающим дух нового века, но в двадцатых годах еще глухим тяготением европейской мысли, утомленной мечтательностью и чувствительностью. Пушкин не только отвечает на еще не сказавшийся определительно запрос времени, но делает и нечто большее: он находит ему образ воплощения в ритмах поэзии, дотоле заграждавшейся в своих строгих садах (кроме разве участков, отведенных под балаганы сатиры) от всякого вторжения низменной действительности, и тем открывает новые просторы для музы эпической.

в своем ходе к простейшей схеме. Сказывается оно и в значении изображенных участей. Татьяна — живое опровержение болезненного романтического химеризма. В Онегине обличены надменно самоутверждающееся себялюбие и нравственное безначалие — те яды, которые гонящаяся за модой блистательная чернь успела впитать в себя из гениальных творений, принятых за новое откровение, но в их последнем смысле не понятых.

Вчерашний ученик и энтузиаст уже готов объявить себя отступником. Впрочем, учеником еще надолго остается. Порою почти рабски подражает Пушкин своенравным отступлениям рассказчика фантастических похождений Дон-Жуана: эти отступления, правда, служат у Пушкина его особенной, тонко рассчитанной цели, но они нравятся ему непринужденною и самоуверенною позой, отпечатком Байронова дендизма. Учится он у Байрона и неприкровенному реализму, но опять с особым расчетом, намереваясь дать ему другое применение и вложить в него совсем иной смысл. Натурализм Байрона, насмешливый и подчас цинический, остается в круге сатиры, корни же свои питает в так называемой “романтической иронии”, болезненно переживаемом сознании непримиримого противоречия между мечтой и действительностью. Пушкин, напротив, привык невзначай заглядеться, залюбоваться на самую прозаическую, казалось бы, действительность; сатира отнюдь не входила в его планы, и романтической иронии был он по всему своему душевному складу чужд.

и закоренелой обиды. К тому же не был он ни демиургом грядущего мира, ни глашатаем или жертвою мировой скорби. Над всем преобладали в нем прирожденная ясность мысли, ясность взора и благодатная сила разрешать, хотя бы ценою мук, каждый разлад в строй и из всего вызывать наружу скрытую во всем поэзию, как некоторую другую и высшую, потому что более живую жизнь. Его мерилами в оценке жизни, как и искусства, были не отвлеченные построения и не самодержавный произвол своего я, но здравый смысл, простая человечность, добрый вкус, прирожденный и заботливо возделанный, органическое и как бы эллинское чувство меры и соответствия, в особенности же изумительная способность непосредственного и безошибочного различения во всем — правды от лжи, существенного от случайного, действительного от мнимого.

Байрон открыл Пушкину неведомый ему душевный мир — угрюмый внутренний мир человека титанических сил и притязаний, снедаемого бесплодной тоской. Но то, что в устах британского барда звучало личною исповедью, для русского поэта было только чужим признанием, посторонним свидетельством.

“певцом гордости” в его демоническом метании промеж головокружительных высот и мрачных бездн духа, Пушкин, выступая простым бытописателем, уменьшает размеры гигантского Байронова самоизображения до рамок салонного портрета: и вот, на нас глядит, в верном списке, один из рядовых люциферов обыденности, разбуженных львиным рыком великого мятежника, — одна из бесчисленных душ, вскрутившихся в урагане, как сухие листья. “Молодой приятель”, “причуды” которого поэт решил “воспеть” (на самом деле, он просто его исследует), — человек недюжинный, по энергии и изяществу ума его можно даже причислить к людям высшего типа; но, расслабленный праздною негой, омраченный гордостью, обделенный, притом, даром самопроизвольной творческой силы, он беззащитен против демона тлетворной скуки и бездеятельного уныния.

Столь беспристрастный портрет и столь вглядчивый анализ едва ли могут составить предмет поэмы; зато они дают вполне подходящую тему для одного из тех романов, в которые сам Онегин, будь то из самодовольства или из самоучительства, гляделся, как в зеркало, — одного из романов, “в которых отразился век и современный человек изображен довольно верно”. Так в незамысловатый светский рассказ, анекдотическая фабула которого могла бы в восемнадцатом веке стать сюжетом комедии под заглавием, примерно: “Урок Наставнику”, или “Qui refuse muse” 2* вмещается содержание, выражающее глубокую проблему человеческой души и переживаемой эпохи.

“Дон-Жуан” Байрона, очередной список его самого в разнообразных и ослепительных по богатству и яркости фантазии маскарадных нарядах, есть произведение гениальное в той мере, в какой оно субъективно. Автору чужда та объективная и аналитическая установка, которая обратила бы романтическую поэму в роман. “Дон-Жуан” еще не был “романом в стихах”, каким стал впервые “Онегин”. С другой стороны, “Беппо” Байрона, другой образец Пушкина, есть стихотворная новелла, написанная, как на то указывает сам автор, по итальянским образцам. Последние не остались неизвестными и Пушкину: светский день Евгения (в первой главе) рассказан под впечатлением “Дня” Парини.

“Онегина” к литературному роду романа. Поэт не ограничивается обрисовкой своих действующих лиц на широком фоне городской и деревенской, великосветской и мелкопоместной России, но изображает (что возможно только в романе) и постепенное развитие их характеров, внутренние перемены, в них совершающиеся с течением событий: достаточно вспомнить путь, пройденный Татьяной.

“Дон-Жуане” всецело произвольны; у Пушкина они подчинены объективному заданию реалистического романа. Поэт выступает приятелем Евгения, хорошо осведомленным как об нем самом, так и о всех лицах о обстоятельствах случившейся с ним истории; ее он и рассказывает друзьям в тоне непринужденной, доверчивой беседы. И так как, особенно в романе, хотящем оставить впечатление достоверного свидетельства, рассказчик должен не менее живо предстать воображению читателей, чем сами действующие лица, то Пушкину, для достижения именно объективной его цели ничего другого не остается как быть наиболее субъективным: быть самим собою, как бы играть на сцене себя самого, казаться беспечным поэтом, лирически откровенным, своевольным в своих приговорах и настроениях, увлекающимся собственными воспоминаниями порою до забвения о главном предмете. Но — чудо мастерства — в этом постороннем рассказу и отдельно от него привлекательном обрамлении с тем большею выпуклостью и яркостью красок, с тем большею свободой от рассказчика и полнотой своей самостоятельной, в себя погруженной жизни выступают лица и происшествия. И, быть может, именно эта мгновенная, трепетная непосредственность личных признаний, какой-то таинственною алхимией превращенная в уже сверхличное и сверхвременное золото недвижной памяти, являет предка русской повествовательной словесности столь неувядаемо и обаятельно свежим, более свежим и молодым, чем некоторые поздние его потомки.

С “Евгения Онегина” начинается тот расцвет русского романа, который был одним из знаменательных событий новейшей европейской культуры. Историко-литературные исследования с каждым днем подтверждают правду слов Достоевского о том, что и Гоголь, и вся плеяда, к которой принадлежал он сам, родились как художники от Пушкина и возделывали полученное от него наследие. Отражения и отголоски пушкинского романа в нашей литературе бесчисленны, но большею частью они общеизвестны. Мне бросилось в глаза (кажется, однако, что и это уже было кем-то замечено), что точная и даже дословная программа Раскольникова содержится в стихах второй главы: “все предрассудки истребя, мы почитаем всех нулями, а единицами себя; мы все глядим в Наполеоны; двуногих тварей миллионы для нас орудие одно”.

На Западе находили в русских романах сокровища чистой духовности. Если эта похвала заслужена, то и здесь проявляется их семейственное сходство с предком. Есть под легким и блистательным, как первый снег, покровом онегинских строф, “полусмешных, полупечальных”, — неисследимая глубина. Я укажу только на одну мысль романа, еще почти не расслышанную. Пушкин глубоко задумывался над природой человеческой греховности. Он видит рост основных грехов из одной стихии, их родство между собою, их круговую поруку. Так исследует он чувственность в “Каменном Госте”, скупость в “Скупом Рыцаре”, зависть в “Моцарте и Сальери”. Каждая из этих страстей обнаруживает в его изображении свое убийственное и богоборческое жало. “Евгений Онегин” примыкает к этому ряду.

В “Онегине” обличено “уныние” (acidia), оно же — “тоскующая лень”, “праздность унылая”, “скука”, “хандра” и — в основе всего — отчаяние духа в себе и в Боге. Что это состояние, человеком в себе терпимое и лелеемое, есть смертный грех, каким признает его Церковь, — явствует из романа с очевидностью: ведь оно доводит Евгения до Каинова дела. Приближается к этой оценке Достоевский, но в то же время затемняет истинную природу хандры-уныния, как абсолютной пустоты и смерти духа, смешивая ее с хандрою-тоскою по чем-то, которая не только не есть смертный грех, но свидетельство жизни духа. Вот подлинные слова Достоевского из его Пушкинской Речи: “Ленского он убил просто от хандры, почем знать? — может быть, от хандры по мировому идеалу, — это слишком по-нашему, это вероятно”.

1* Роман (Древнеангл. — Ред.).

2* “Откажешь — намучишься” или “Упустишь — не вернешь” (фр., “Гептамерона” Маргариты Наваррской. — Ред.).

Почему «Евгений Онегин» назван Пушкиным «свободным романом»?

Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» — первый русский реалистический роман, причем написанный стихами. Он стал произведением новаторским как по форме, так и по содержанию. Пушкин поставил задачу не только показать в нем «героя времени», Онегина, человека с «преждевременной старостью души», создать образ русской женщины, Татьяны Лариной, но и нарисовать «энциклопедию русской жизни» той эпохи. Все это потребовало преодолеть не только тесные рамки классицизма, но и отказаться от романтического подхода. Пушкин стремился максимально приблизить свое произведение к жизни, которая не терпит схематичности и заранее заданных конструкций, а потому и форма романа становится «свободной».

И дело не только в том, что автор лишь в конце 7-й главы помещает «вступление», иронично замечая: «.. .Хоть поздно, а вступленье есть». И даже не в том, что роман открывает внутренний монолог Онегина, размышляющего о своей поездке в деревню к дяде за наследством, который прерывается рассказом о детстве и юности героя, о годах, проведенных в вихре светской жизни. И даже не в том, что автор часто прерывает сюжетную часть, помещая то или иное лирическое отступление, в котором может говорить о чем угодно: о литературе, театре, своей жизни, о чувствах и мыслях, которые его волнуют, о дорогах или о женских ножках, — а может просто побеседовать с читателями: «Гм! гм! Читатель благородный, / Здорова ль ваша вся родня?»

Недаром Пушкин утверждал: «Роман требует болтовни». Он действительно как будто не создает художественное произведение, а просто рассказывает историю, случившуюся с его добрыми знакомыми. Вот почему в романе рядом с его героями Онегиным, Татьяной, Ленским, Ольгой появляются люди, которые жили во время Пушкина — Вяземский, Каверин, Нина Воронская и другие. Более того, сам Автор становится героем своего же романа, оказываясь «добрым приятелем» Онегина. Автор хранит письма Онегина и Татьяны, стихи Ленского — и они тоже органично входят в роман, нисколько не нарушая его цельность, хотя написаны не «онегинской строфой».

Кажется, что в такое произведение — «свободный роман» — может войти что угодно, но при всей «свободе» его композиция стройна и продуманна. Главное же, почему создается это ощущение свободы, состоит в том, что роман Пушкина существует, как сама жизнь: непредсказуемо и в то же время согласуясь с неким внутренним законом. Иногда даже сам Пушкин удивлялся тому, что «вытворяли» его герои, например, когда его любимая героиня Татьяна «взяла и вышла замуж». Понятно, почему многие современники Пушкина пытались увидеть в героях романа черты своих друзей и знакомых — и находили их!

Читать еще: Почему я люблю стихи маяковского

В этом удивительном произведении жизнь пульсирует и вырывается наружу, создавая и сейчас эффект «присутствия» читателя в момент развития действия. А жизнь всегда свободна в своих многочисленных изгибах и поворотах. Таков и подлинно реалистический роман Пушкина, открывший дорогу новой русской литературе.

Сочинение Почему «Евгений Онегин» назван А.С. Пушкиным «свободным романом»?

Почему Пушкин в романе «Евгений Онегин» нарушил традиционные жанровые каноны?

Почему Ахматова назвала роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» воздушной громадой?

Известно, что Анна Ахматова очень любила и ценила творчество А. С. Пушкина. В какой-то степени она считала себя его ученицей, наследницей, преемницей и просто большой почитательницей творчества. Фигура великого поэта и его творения – частые гости в стихотворениях Ахматовой. Известны строки поэтессы о романе Пушкина «Евгений Онегин»: И было сердцу ничего не надо, Когда пила я этот жгучий зной. «Онегина» воздушная громада, Как облако, стояла надо мной. Почему Ахматова называет это великое произведение «воздушной громадой»? Ю. Манн, один из самых известных советских и русских литературоведов, считает, что это выражение передает художественные особенности романа, который пронизан «этой воздушностью, «исчезаемостью». Итак, начнем с жанра «Евгения Онегина». Это произведение впитало в себя множество различных жанров, причем один из них плавно перетекает в другой. Жанры переплетаются, образовывая замысловатое наилегчайшее кружево. Так, в «Евгении Онегине» мы находим элементы жанра романа путешествия («Отрывки из путешествия Онегина») и романа воспитания. Кроме того, есть здесь элементы семейственного романа, исторического, романа готического. «Евгений Онегин» — это и сатирический роман-обозрение; светский роман (или повесть) и так далее. Этот список можно продолжить малыми поэтическими жанрами (элегия или эпиграмма), а также романтической поэмой первой четверти XIX века. Кроме того, «Евгений Онегин» — уникальное произведение по манере повествования. Автор очень легко, вольно, «воздушно» строит его. Складывается ощущение, что роман пишется у нас на глазах. Мы чувствуем, что «Евгений Онегин» тщательно обдумывался автором, что этот роман – результат не одного года раздумий, размышлений, напряженной работы. Но, в то же время, нас не оставляет ощущение сиюминутности, случайности, спонтанности многих элементов произведения. Причем, «ошибки» автора не исправляются им, а как бы даже подчеркиваются («Противоречий очень много, // Но их исправить не хочу…»). Воздушность роману придает и описание судеб героев, особенно жизни Евгения Онегина. Мы помним, что роман имеет «открытый» финал, то есть автор оставляет своего героя и его дальнейшую жизнь за рамками произведения. Он как бы выпускает его в жизнь, расширяя тем самым рамки романа, растворяя романные границы, сливая свое произведение с самой жизнью. Это позволяет нам говорить о «Евгении Онегине» именно как о «воздушной громаде», подчеркивая, с одной стороны, его легкость, а с другой – монументальность, глобальность, серьезность произведения. Кроме того, Ю. Манн о. С одной стороны, она почти призрак, нечто мелкое и малоценное («Её ничтожность разумею // И мало к ней привязан я…»). С другой же – жизнь единственна, незаменима, неотразимо привлекательна. Переход от одного значения к другому так же естественен и незаметен, как и в реальной жизни. Можно сказать, что стиль романа «Евгений Онегин»– это эмблема жизни. Манн отмечает, что ни в каком другом произведении «перипетии жизни, множественность её значений не запечатлелись так ярко в стилистическом и повествовательном облике». Воздушность, но и глобальность «Евгения Онегина» выражается, на мой взгляд, так же и в том, что этот роман стал предвестием множества направлений и произведений как 19-го, так и 20 века. Его отдельные элементы проникли в стиль русского реалистического романа середины 19 века (И.С. Тургенев, например). Кроме того, «Евгений Онегин» стал опорой для новаторских направлений 20 века (модернизм). Таким образом, роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» с полным правом можно назвать «воздушной громадой». По совершенству стиля, языка, характеров, глубине проблематики и идейного решения это произведение громадно. Но оно настолько легко, свободно, нерпинужденно, настолько схоже с самой жизнью, что и воздушно. На мой взгляд, это совершенный образец для подражания, служащий учебником не только для читателей, но и для молодых писателей.

«Евгений Онегин» как новаторское произведение Пушкина

Роман «Евгений Онегин» является литературной вершиной «золотого века» русской литературы.

Для его написания Пушкин использовал новый, ранее неизвестный художественно-реалистичный метод изображения.

К моменту создания первых глав он считал себя поэтом действительности, а позднее назвал своё произведение реалистическим социально-психологическим романом в стихах.

Произведение это стало новаторским, таких ещё не было в русской литературе. И написано оно новой, особой «онегинской» строфой, созданной Пушкиным на основе «шекспировского» и итальянского сонетов.

Но для поэта куда важнее не внешняя форма, а мысль. «Мысль – истинная жизнь художественного слова». В романе присутствуют глубокие размышления автора на самые разные темы. И по информационной насыщенности роману также не было равных.

В «Евгении Онегине» мы видим жизнь, как она есть. В сюжетную линию вплетены и философские размышления на отвлечённые темы, и картины русской жизни разных слоёв общества, и бытовые подробности как столичной, так и провинциальной жизни.

Характер главного героя произведения, Онегина, показан в развитии, в динамике становления. Окружающие его второстепенные герои также меняются под влиянием обстоятельств.

Все они не схематичные характеры, а живые люди со всеми их достоинствами и пороками. В Онегине полно и правдиво отражены черты современников Пушкина.

Следует отметить также композиционную новизну романа. Помимо основной, повествовательной линии сюжета, поэт делает множество лирических отступлений, в которых смешивает высокий стиль с низким, размышляет, грустит и смеётся.

Чтобы добиться ещё большей выразительности и правдоподобия, Пушкин мастерски использует речевые характеристики. Через особенности речи каждого из своих героев он показывает и особенности его характера, уровень культуры, положение в обществе.

Стих льётся свободно, автор использует разговорные обороты, что ещё десятилетие до того считалось недопустимым.

Словарь Пушкина огромен, здесь и философские и экономические термины, и речь высшего сословия, и просторечия.

Онегин «летит… в пыли на почтовых», «везде поспеть немудрено», «… зовут соседа к самовару, а Дуня разливает чай, ей шепчут: «Дуня, примечай».

Разговорная лексика легче воспринимается, располагает к себе читателя.

«Евгений Онегин», как отметил Белинский, это действительно «энциклопедия русской жизни», сохранившая и для потомков картины давно минувших дней.

В чем новаторство образа автора в романе «Евгений Онегин»?

Образ Автора в романе «Евгений Онегин» многогранен: он выступает и в качестве рассказчика, повествующего о событиях, и в качестве персонажа, например, Автор говорит о том, что лично знаком с Онегиным, и как лирический герой, выражающий свое отношение ко всему происходящему и окружающему его. Автор рассуждает о теме времени, философски осмысливает тему смены поколений и приходит к выводу, что это естественно и неизбежно. В романе можно встретить раздумья Автора о свободе, о гармонии, о вдохновении, о поэте и поэзии. Автор говорит о том, что он пишет «не для похвал», но в то же время он страшится забвения. Пушкин в этом произведении нарушает романтический принцип и не отождествляет себя с главным героем, в отличие от Байрона.

голоса

Рейтинг статьи