Графиня де диа стихи

Поэзия трубадуров

В XII в. видное место в европейской литературе заняла рыцарская любовная лирика. Этот расцвет светской поэзии, начавшийся на юге Франции, в Провансе, а затем охвативший ряд европейских стран, знаменовал наступление нового этапа в истории средневековой Европы. Одновременно расцветает придворная рыцарская культура, блестящая, изысканная и нарядная, весьма отличная от примитивной и суровой культуры господствующего сословия раннего средневековья. Под ее влиянием формируются новые критерии оценки человека. От рыцаря стали требовать не только мужества, справедливости, правдивости и щедрости. Он должен был так же обладать светскими изящными манерами, соблюдать во всем «меру», приобщаться к искусству и почитать прекрасных дам, то есть он должен был являть собой образец придворного вежества, именуемого куртуазией. Совершенные куртуазные рыцари, преданные прекрасным дамам, заполняют страницы рыцарских романов, пришедших на смену тяжеловесным героическим эпопеям.

К героическому идеалу присоединился идеал эстетический. Впервые возникает нечто вроде салонной культуры. При дворах образуются светские кружки, в которых первую роль играет хозяйка дома. Характерной тенденцией куртуазной поэзии можно считать заметно возросший интерес к миру и человеку, который способен не только молиться и воевать, но и нежно любить, восхищаться красотой природы. Хотя аскетическая доктрина продолжала громко заявлять о себе, многочисленные поэты как великое благо воспевают земную чувственную любовь. Всеми признанной владычицей поэзии становиться Прекрасная Дама.

С культа Прекрасной Дамы, собственно, и началась в конце XI века куртуазная поэзия. В творениях трубадуров она занимала такое же место, какое в религиозной поэзии отводилось Мадонне. Только Мадонна царила на недосягаемых небесах, в то время как Прекрасная Дама являлась лучшим украшением земли и царила в сердце влюбленного поэта. Были у куртуазной любви и свои особенности. Прежде всего, любовь должна была быть тайной. Поэт избегает называть свою Даму по имени, ведь такая откровенность могла бы ей повредить. Затем куртуазная любовь – это любовь «тонкая», любовь изысканная, как правило, неразделенная, платоническая и внебрачная, ибо брак – это всего лишь союз тел, в то время как высший эрос есть устремленность души к светоносному союзу, за границу той любви, которая возможна в этой жизни. Для куртуазной лирики типичен мотив отказа в поцелуе и других ласках, он даже обязателен, ибо поэт-трубадур должен томиться от неразделенной любви и излагать свои жалобы в стихах. Это вовсе не означает, что куртуазная любовь несовместима с чувственным влечением. Нередко поэты прямо признаются в том, что охвачены неодолимым желанием, что умрут, если не удостоятся «высшей награды», что страстно жаждут «обладать» предметом своего сердца. Но при этом куртуазная любовь чуждается дерзости, шумного озорного напора. Она выступает преимущественно как трепетное обожание. Только вздохи намекают на чувства влюбленного.

Искусство провансальской лирики сложно и тонко. Ее формы разнообразны, изысканы и виртуозны. Трубадуры высоко ценили литературное мастерство. Они постоянно соревновались друг с другом в создании новых стихотворных форм. «Совершенная» любовь требовала совершенного поэтического воплощения, и поэты стремились к филигранной отделке своих произведений, они тщательно их шлифовали, заботились об их красоте и мелодичности. Именно они ввели в широкий литературный оборот рифму.

Хотя, как правило, трубадур – лицо, входящее в состав свиты того или иного феодала, и творчество его связано с жизнью замка, среди трубадуров встречались представители самых разных сословий средневекового Прованса. Тут были люди из высшей знати, плебеи, крестьянские дети. Но чаще всего трубадур – это рыцарь среднего достатка. Среди провансальских лириков было и немало женщин, как правило, знатных дам. Наибольшей известностью из них пользовалась графиня Диа.

БЕРНАРТ ДЕ ВЕНТАДОРИ. Творчество этого величайшего из провансальских трубадуров относиться к 50-80-м гг. XII в. Сохранились известия, что его отец был наемным воином, а мать пекла хлеб в замке Вентадори. Наделенный красотой, благородным сердцем и талантом плебей полюбил жену владельца замка, был любим ею и счастлив, пока муж не узнал об их отношениях и не изгнал поэта из своих владений. Бернарт отправился в Англию и жил некоторое время при дворе Элеоноры Аквитанской. Позже он посетил ее дочь Марию Шампанскую, двор которой считался крупным литературным центром того времени. По задушевной мелодичности стихов, по изяществу выражения чувств он принадлежал к числу самых выдающихся трубадуров. Лирика Бернарта де Вентадори остается одной из вершинных точек развития поэзии Прованса. Уже в следующем столетии о нем отзывались как о величайшем поэте.
*****
Люблю на жаворонка взлет
В лучах полуденных глядеть:
Все ввысь и ввысь – и вдруг падет,
Не в силах свой восторг стерпеть.
Ах, как завидую ему,
Когда гляжу под облака!
Как тесно сердцу моему,
Как эта грудь ему узка!

Любовь меня к себе зовет,
Но за мечтами не поспеть.
Я не познал любви щедрот,
Познать и не придется впредь.
У Донны навсегда в дому
Весь мир, все думы чудака –
Ему ж остались самому
Лишь боль желаний да тоска.

ГРАФИНЯ ДЕ ДИА (кон. XII в.). Личность этой поэтессы окутана тайной. “Графиня де Диа добрая была дама и собой прекрасна, жена Гильема Пуатевинского. Полюбила она Раймбаута Оранского и сложила в его честь множество прекрасных кансон”. Вот и все, что говорится о ней в жизнеописании. По свидетельство одного из трубадуров, ей были свойственны «Милосердие, куртуазность, красота, выдающиеся достоинства, ум, благородство [то есть благородство сердца], безупречная отвага». Слава пришла графине де Диа благодаря четырем любовным стихотворениям, оставшимся после нее и принадлежащим к наиболее прекрасным и страстным стихам, когда-либо сочиненным женщинами-трубадурами.

Я горестной тоски полна
О рыцаре, что был моим,
И весть о том, как он любим,
Пусть сохраняют времена.
Мол, холодны мои объятья –
Неверный друг мне шлет укор,
Забыв безумств моих задор
На ложе и в парадном платье.

Напомнить бы ему сполна
Прикосновением нагим,
Как ласково играла с ним
Груди пуховая волна!
О нем нежней могу мечтать я,
Чем встарь о Бланкафлоре Флор, –
Ведь помнят сердце, тело, взор
О нем все время, без изъятья.

Вернитесь, мой прекрасный друг!
Мне тяжко ночь за ночью ждать,
Чтобы в лобзанье передать
Вам всю тоску любовных мук,
Чтоб истинным, любимым мужем
На ложе вы взошли со мной, –
Пошлет вам радость мрак ночной,
Коль мы свои желанья сдружим.

АРНАУТ ДЕ МАРЕЙЛЬ (кон. XII в.). По преданию был клириком, а затем стал поэтом.

Вас, Донна, встретил я – и вмиг
Огонь любви мне в грудь проник.
С тех пор не проходило дня,
Чтоб тот огонь не жег меня.
Ему угаснуть не дано –
Хоть воду лей, хоть пей вино!
Вся ярче, жарче пышет он,
Все яростней во мне взметен.
Меня разлука не спасет,
В разлуке чувство лишь растет.
Когда же встречу, Донна, вас,
Уже не отвести мне глаз,
Стою без памяти, без сил.
Какой мудрец провозгласил,
Что с глаз долой – из сердца вон?
Он, значит, не бывал влюблен!
Мне ж не преодолеть тоски,
Когда от глаз вы далеки…

АЗАЛАИДА ДЕ ПОРКАЙРАРГЕС (кон. XII в..)

…Донны – всех безумней донн,
Если сердце им избрало
Тех, кто властью облечен
Выше скромного вассала.
Мысль Овидия проста:
Власть и нежность – не чета.
Я смеюсь над чванной донной,
Только титулом плененной.

Друг мой – прост, таких имен
Слава звонкая бежала,
Но зато мне предан он,
Ревность мне не кажет жала.
И чисты его уста,
Все в нем – честь и прямота.
Свет любви во мне зажженный,
Замутит ли лжец прожженный.

Старо-провансальская рыцарская поэзия просуществовала около двухсот лет (первый трубадур, Гильом Аквитанский умер в 1127 г. , а последним поэтом старой формации считается Гираут Рикдер, деятельность которого завершилась в 1292 г.) и погибла насильственной смертью в эпоху Альбигойских войн. В течение двадцати лет с перерывами продолжались крестовые походы северофранцузских рыцарей, закончившиеся страшным опустошением Прованса. Официальным поводом для войны послужила ересь альбигойцев. В результате крестовых походов были уничтожены поселения и города еретиков-катаров, сожжены их книги, осквернены алтари. Население, сочувствующее еретикам, истреблялось огнем и мечом. В этой войне погибли культурные центры Прованса, многим трубадурам пришлось бежать в Италию и Испанию. Их лирика, открывшая трепетный мир человеческих чувств, оказала огромное влияние на развитие поэзии в соседних романских странах, а через них – на всю европейскую лирическую поэзию позднейших времен. Учениками трубадуров в той или иной степени были Данте и Петрарка.

Графиня де диа стихи

Творческое наследие одного из крупнейших провансальских лирических поэтов XII столетия Бернарта де Вентадорна еще довольно мало знакомо нашему читателю: лишь немногие из его замечательных любовных песен появлялись в русском переводе, как, впрочем, и произведения других трубадуров, известных у нас любителям поэзии лишь по разрозненным, часто единичным образцам. Между тем интерес к поэзии тех далеких времен закономерен. В лирических произведениях лучших поэтов средневекового Прованса раскрыт внутренний мир человека эпохи, такой внутренний мир, который оказался очень далеким от господствующей идеологии с ее определяющей ролью церкви и духом сословности. В произведениях этих, и прежде всего у Бернарта де Вентадорна и поэтов его круга, радостное восприятие окружающего мира, природное стремление человека к счастью, к незамысловатым радостям бытия оттесняют на задний план и религиозную догматику, и неодолимость сословных барьеров. В песнях Бернарта де Вентадорна порыв к радости земной настолько определяет весь их поэтический строй, что, вступая в мир его творчества, испытываешь чувство удивления перед этим человеком, умудрившимся в условиях церковного и феодального гнета сохранить свежесть и независимость взгляда на свое призвание поэта.

Песни Бернарта де Вентадорна не только позволяют углубить наше понимание человека Средних веков, но и общего литературного процесса, в котором наиболее талантливые и самобытные трубадуры выступили пускай не непосредственными предшественниками, но, если позволено так выразиться, гарантами Возрождения еще при феодальном строе, которому было далеко до тех потрясений, которыми сопровождалась эпоха Ренессанса.

Вентадорн прекрасно владел традиционным искусством трубадуров, но соблюдение правил и норм их поэтики было у него довольно свободным – подчиненным и его своеобразной личности, прихотливому характеру, его миропониманию. Поэтому, быть может, песни Бернарта не только имеют историческую ценность, но до сих пор способны служить источником непосредственных эстетических наслаждений.

В книге публикуется все творческое наследие Бернарта де Вентадорна. В «Дополнениях», помимо легендарной «биографии» нашего поэта, печатаются произведения некоторых других лириков Прованса той эпохи, перекликающиеся по своей тематике с песнями Бернарта.

В заключение составитель и переводчик этой книги хотела бы с благодарностью вспомнить профессора Киевскою университета Стефана Владимировича Савченко (1889–1942), под руководством которого она начинала свои занятия провансалистикой.

ЛитЛайф

Жанры

Авторы

Книги

Серии

Форум

де Вентадорн Бернарт

Книга “Песни”

Оглавление

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

• «
• 1
• 2
• .
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• .
• 43
• 44
• »
• Перейти

(третья четверть XII в.)[178]

В советах мудрых изощрен…[179]

(вторая половина XII в.)[184]

Мне любовь дарит отраду…[185]

Полна я любви молодой…[186]

Повеселей бы песню я запела…[187]

Властитель города Оранжа (Ауренга), основание которого восходит еще к римским временам. Связанный родственными узами со знатнейшими семьями Прованса и Лангедока, Рамбаут д’Ауренга умер в молодом возрасте, оставив довольно большое, по тогдашним масштабам, творческое наследие (около 40 песен). Он был одним из самых ярких и трудных поэтов своего времени, общепризнанным представителем и защитником «темного стиля».

Р. – С. 389, 18. Довольно причудливая песня. Поэт перечисляет несколько циничные советы, какие он может дать влюбленным, чтобы те добились успеха, но признается, что сам подобным советам следовать не может; таким замысловатым, косвенным образом он восхваляет свою истинную любовь.

Умение хранить тайну своей любви – одна из обязательных куртуазных добродетелей. Вот и здесь поэт отказывается открыть имя Донны, подарившей ему перстень.

Жонглер Прекрасный – сеньяль возлюбленной поэта или дамы, которую он сделал поверенной своих любовных переживаний. Было высказано предположение, что в данном случае речь идет об Азалаиде де Поркайраргес, знатной даме из Лангедока, одной из двух поэтесс, с которыми легенда связывает имя поэта (другой была Беатриса де Диа).

…вере – обозначение строфического поэтического произведения, иногда отличного от кансоны, иногда же совпадающего с ней.

Родез родимый – поэт не был уроженцем Родеза, и речь идет, по-видимому, о дани уважения графине Родезской, которую Рамбаут иногда упоминает в торнадах своих песен.

Графиня Беатриса де Диа была наиболее знаменитой из куртуазных поэтесс Прованса. По старопровансальской «биографии» графиня де Диа была замужем за Гильемом де Пуатье (речь идет о ветви графского рода Пуатье, издавна обосновавшегося в одной из юго-восточных областей Франции) и любила поэта Рамбаута д’Ауренга, «о котором и сложила много хороших песен». Но графства Диа в период жизни Рамбаута д’Ауренга не существовало, город Диа не входил во владения графов Пуатье, а реальный Гильем де Пуатье был женат на другой. Обнаружить упоминания о «графине де Диа» в исторических документах не удалось. Средневековые источники приписывают Беатрисе де Диа пять песен. Они интересны тем, что донна, от лица которой они написаны, совершенно не похожа на куртуазную недосягаемую даму, служащую лишь предметом обожания.

Р. – С. 46, 5. Вся песня – декларация свободной любви и ненависти к ее врагам. Здесь разумеются «наветчики» – традиционные персонажи куртуазной литературы, хотя по всей природе своей творчество графини де Диа далеко от ортодоксальной куртуазности.

Р. – С. 46, 1. Песня примыкает по своему содержанию к предыдущей. В ней применяются так называемые вариативные рифмы и рифмы, которые можно назвать фиктивно вариативными, т. е. лишь имитирующие их в звуковом отношении.

Р. – С. 46, 2. Песня интересна тем, что в ней появляется довольно редкий в старопровансальской поэзии мотив ревнивых подозрений Донны и жалоб на пренебрежение со стороны ее возлюбленного.

Сегвин – герой средневекового романа о Сегвине и Валенсе, текст которого до нас не дошел; имя героя известно лишь по упоминаниям в других произведениях.

Графиня де диа стихи

«— Соловей, прошу тебя я. » — Этот «романс» и по жанру, и по манере изложения близок к народным песням; он интересен тем, что в нем изображаются чувства влюбленной женщины, во всем подобные чувствам влюбленных мужчин.

РАМБАУТ Д ‘АУРЕНГА (ГОДЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ — 1150-1173)

Властитель города Оранжа (Ауренга), основание которого восходит еще к римским временам. Связанный родственными узами со знатнейшими семьями Прованса и Лангедока, Рамбаут д’Ауренга умер в молодом возрасте, оставив довольно большое, по трубадурским масштабам, наследие (около 40 песен). Он был одним из самых ярких и трудных поэтов Окситании, общепризнанным представителем и защитником «темного стиля».

«В советах мудрых изощрен. » — Автор дает заведомо ложные советы «влюбленным»; элемент игры, иронии, самопародии свойствен многим произведениям Рамбаута. Жонглер прекрасный—сеньяль возлюбленной поэта или дамы, которую он сделал поверенной своих любовных переживаний. В науке было высказано предположение, что речь идет об Азалаиде де Поркайраргес (см. ниже), одной из двух поэтесс, с которыми легенда связывает имя Рамбаута. Верс — обозначение строфического поэтического произведения, иногда отличного от кансоны, иногда совпадающего с ней. Рамбаут часто употребляет этот термин, когда говорит о своих произведениях. Родез родимый.— Поэт не является уроженцем Родеза, и речь идет, по-видимому, о дани уважения графине Родезской, которую он иногда упоминает в торнадах своих песен. Торнада—завершающая строфа стихотворения, в которой обыкновенно упоминаются имена покровителей, возлюбленных, друзей, жонглеров. В торнаде обычно воспроизводятся рифмы предшествующей строфы: часто торнада короче предшествующей строфы, но это не обязательно. Самый термин происходит от глагола «торнар» — «возвращаться», или «обращаться», а также «сворачиваться» (есть предположение, что конец свитка с торпадои сворачивался так, чтобы можно было прочесть имя «адресата»), В разных рукописях встречаются разные имена «адресатов».

ГРАФИНЯ ДЕ ДИА (КОНЕЦ XII в.)

Наиболее известная из куртуазных поэтесс Окситании. Самое существование куртуазных поэтесс-женщин противоречит традиционным взглядам на куртуазную любовь, издавна утвердившимся в западной науке, поскольку теории эти предполагают, что женщина должна была быть «неприступной владычицей», далеким божеством, а никак не активной участницей дуэта любви.

По старопровансальской «биографии», графиня де Диа была замужем за Гильемом де Пуатье (речь идет о ветви графского рода Пуатье, издавна обосновавшейся в одной из юго-восточных областей Франции) и любила поэта Рамбаута д’Ауренга, «о котором и сложила много хороших несен». К сожалению, графства Диа в период жизни Рамбаута д’Ауренга не существовало, город Диа не входил во владения графов Пуатье, а реальный Гильем де Пуатье был женат на другой. Обнаружить упоминания о «графине до Диа» в документах не удалось.

« Повеселей бы песню я запела. » — . Что нежностью Сегвина превзошла я...— Средневековый роман о Сегвине и Валенсе известен нам только по упоминаниям поэтов.

«Я горестной тоски полна. » — Флор и Бланкафлора — герои средневекового любовного романа, имена которых очень часто встречаются у трубадуров. Известны французская и немецкая версии этого романа.

АЗАЛАИДА ДЕ ПОРКАЙРАРГЕС

Знатная дама, родом из Лангедока. Как показывает единственное дошедшее до нас под ее именем стихотворение, она была современницей Рамбаута д’Ауренга. Есть предположение, что именно ее он воспевал под именем Жонглера.

«Вот и зимняя пора. » — Мысль Овидия проста. — См. Овидий. «Метаморфозы», кн. II; «Между собой не дружат и всегда уживаются плохо // Вместе величье и страсть. » (перевод С. Шервинского). Мысль о том, что благородное чувство любви недоступно «дурным богачам», часто встречается в поэзии трубадуров. Правит Донна всей Нарбонной...— Имеется в виду знаменитая Эрменгарда, виконтесса Нарбонская (1143—1192), которую современники характеризуют как женщину одинаково способную предводительствовать в военной экспедиции и принимать участие в обсуждении государственных дел. Ее часто выбирали арбитром в спорах между феодалами; она покровительствовала поэтам, и они воспевали ее достоинства.

ГИРАУТ ДЕ БОРНЕЙЛЬ (1165—1200)

Хотя в одном из публикуемых в нашем томе стихотворений («Сеньор Гираут, да как же так. ») поэт выступает в качестве противника «темного стиля», его собственное творчество отнюдь не легко для понимания. «Это был человек низкого происхождения,— говорит «биограф»,— но знающий и умный. И был он самым лучшим из всех предшествующих и последующих поэтов, за что его и назвали «магистром трубадуров»., да и теперь еще его так называют все те, кто разбирается в искусных, хорошо сложенных речах, касающихся любви или мудрости». Тот же источник утверждает, что зимой поэт «предавался занятиям», а лет,ом посещал дворы своих покровителей в сопровождении двух жонглеров, исполнявших его песни. «Он не был женат, и все, -что зарабатывал, отдавал своим бедным родственникам или церкви города, в котором родился. » Родиной поэта был город Эксидейль близ Периге (Перигор). Сирвенты (сирвента, или сирвентес,— стихотворение, затрагивающее общественно-политические темы) Гираута де Борнейля дышат высоким моральным чувством, и, вероятно, поэтому Данте называл его «поэтом справедливости».