Как называются восточные стихи
Стихосложение-16. В чём особенность восточных поэтических жанров (танка, хайку, рубаи и др.)?
На самом деле мой предыдущий рассказ о нерифмованной поэзии не закончился. Ведь нельзя обойти вниманием такие экзотические жанры классической японской поэзии, как танка и хайку. Последнее время эти необычные жанры всё чаще притягивают внимание наших поэтов, хотя так и не даются им в руки. Почему? Причин здесь несколько.
Первая — формальная, заключающаяся в особенностях японского языка. Дело в том, что его минимальной языковой единицей является слог, то есть какое-нибудь «дзу» для японцев не сочетание «д», «з» и «у», а единый отдельный звук. Неудивительно, что классическая японская поэзия является силлабической. Если вы позабыли, что это такое, напомню: в силлабической системе должно соблюдаться четкое соответствие количества слогов.
Например, танка представляет собой пятистишие, которое должно состоять из 31 слога в таком порядке — 5 + 7 + 5 + 7 + 7. Обычно в первых трех строках заключен какой-нибудь образ, а в оставшихся двух — его восприятие поэтом. Несмотря на жесткую схему, танка очень музыкальны, их принято читать напевно. Ниже — примеры танка в переводе В. Соколова:
Если бы листья
Кленов с гор Огура
Имели сердце,
То и они бы ждали
Визит императора.
Фудзивара-но Тадахира
Весною, когда
Так безмятежно небо,
Отчего вишни
Лепестки рассыпают,
Как тревожные мысли?
Ки-но Томонори
Не хочется жить
В этом темном мире, но
Что держит меня?
Только память о зимней
Полной луне на небе.
Император Сандзи
Если отбросить последние две строки, мы получим трехстишие. Именно таким образом из танка и выделился самостоятельный, еще более лаконичный жанр поэзии, называемый хайку, или хокку.
Европейцу, не погруженному в мир японской культуры, очень сложно ощутить всё очарование подобной поэзии и понять ее смысл. Причины не только в языке, но и в менталитете японцев, и в дзен-буддизме с его медитативностью и просветлением, и в тех культурных «кодах», которые стоят за, казалось бы, простыми как «пять копеек» образами.
Содержание хайку приблизительно можно описать словами Фауста: «Остановись, мгновение!» Оно напоминает некую фотографию в три слоя: первая строка начинается с некоего образа (обычно природного), вторая вносит в него какое-то действие, а третья завершает всё это неожиданным выводом — смысловым исходом первых двух строчек.
Для примера возьмем самое знаменитое хайку самого знаменитого мастера этой формы — Басё. Вот как оно звучит по-японски с соблюдением слоговой схемы 5 + 7 + 5:
Вот его буквальный перевод:
Старый пруд.
Лягушка прыгает (в воду), —
Всплеск воды.
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
Честный русский читатель, прочитав перевод, недоуменно скажет: «Ну и где же здесь поэзия? Я такую могу каждый час десятками выдавать». И будет прав, и не прав одновременно. Как тут не вспомнить забавную сцену из романа В. Пелевина «Чапаев и Пустота»?
…- Совсем другое дело, — сказал Кавабата. — А теперь полагается сложить стихи о том, что вы видите вокруг.
Он закрыл глаза, несколько секунд помолчал, а потом произнес длинную гортанную фразу, в которой Сердюк не уловил ни ритма, ни рифмы.
— Это примерно о том, о чем мы говорили, — пояснил он. — О том, как невидимые кони щиплют невидимую траву, и еще о том, что это куда как реальней, чем этот асфальт, которого, по сути, нет. Но в целом все построено на игре слов. Теперь ваша очередь.
Сердюк почувствовал себя тягостно.
— Не знаю даже, что сказать, — сказал он извиняющимся тоном. — Я не пишу стихов и не люблю их. Да и к чему слова, когда на небе звезды?
— О, — воскликнул Кавабата, — великолепно! Великолепно! Как вы правы! Всего тридцать два слога, но стоят целой книги!
Он отошел на шаг и дважды поклонился.
— И как хорошо, что я первый прочел стихи! — сказал он. — После вас ни за что не решился бы! А где вы научились слагать танка?
Действительно, в переводе японской силлабики крайне трудно соблюсти нужное количество слогов, не искажая смысл. Например, Н. Фельдман в своем переводе хайку Басё соотношение слогов сохранила, но ввела лишние слова, отсутствующие в оригинале:
Старый пруд заглох.
Прыгнула лягушка… миг —
Тихий всплеск воды.
То, что для японца понятно в трехстишии про лягушку без лишних слов, нашему читателю придется долго объяснять, как это сделал С. Аксёненко:
Очень важно, что в звучании этого знаменитого хайку, доминирует буква «у», на японском стих легко произносится одним духом — от начала и до конца. Но и не в этом суть. Главное, что смысл хайку подчиняется тончайшим правилам. Например, в пейзажной зарисовке надо было сделать намёк на время года, для чего разработана целая система сезонных слов — и «лягушка» — именно такое слово — весеннее. Поэтому японец уже со второй строчки представлял не какой-нибудь, а именно весенний пруд. В переводе, чтобы отразить это, надо удлинять стихотворение, но тогда оно вообще потеряет всякий смысл. Да и такое животное, как лягушка, воспринимается японцами не столь «приземлённо», как европейцами. А, если так можно выразиться, более возвышенно, символично. Кроме того, мастер соблюл в своём шедевре принцип минимализма. Басё не вводил в одно стихотворение больше двух деталей. И самое главное — элементы хайку Басё не контрастны.
Говорят, когда поэт напряжённо работал над своей лягушкой, ему предлагали первым элементом взять не пруд (фуруикэ по-японски), а ярко-жёлтый цветок ямабуки, произрастающий у воды. Тогда первая строчка звучала бы, как «ямабуки я». Дело в том, что частица «я» придаёт стихотворению бОльшую эмоциональную нагрузку, чего не отразишь в переводах (наш восклицательный знак имеет несколько другое значение и делает хайку излишне патетичным).
Но мастер отверг предложение — лягушка, в сочетании с цветком, слишком яркий, контрастный образ. Если бы Басё пошёл по этому пути, стихотворение приобрело бы признаки того, что мы называем китчем. У Басё хватало таланта не разжигать, а смягчать краски…
Именно поэтому наш поэт вряд ли был бы понят, напиши он, подобно Басё, следующие хайку (здесь и далее хайку даны в пер. В. Марковой):
На черной ветке
Ворон расположился.
Осенний вечер.
Слово скажу —
Леденеют губы.
Осенний вихрь!
О, стрекоза!
С каким же трудом на былинке
ты примостилась!
Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя…
Если же автор хайку все же считал нужным что-либо объяснить или добавить, он сам предварял стихотворение вступлением или комментарием:
Исса:
Наблюдаю бой между лягушками:
«Эй, не уступай,
Тощая лягушка!
Исса за тебя».
Печалью своей дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлебки,
О ты, «печальник луны»!
Комментарий поэта: «Печалюсь, глядя на луну, печалюсь; думая о своей судьбе; печалюсь о том, что я такой неумелый! Но никто не спросит меня: отчего ты печален? И мне, одинокому, становится еще грустнее»…
Конечно, не всё так плохо. Там, где в хайку присутствует понятная нам ирония, резкий контраст или меткая метафора, мы вполне способны получить удовольствие:
Басё:
Жадно пьет нектар
Бабочка-однодневка.
Осенний вечер.
Бусон:
Холод до сердца проник —
На гребень жены покойной
В спальне я наступил.
Исса:
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!
Печальный мир!
Даже кода расцветают вишни…
Даже тогда…
Ой, не бейте муху!
Руки у нее дрожат…
Ноги у нее дрожат…
В мире людей
Даже луна почему-то кажется
Немного хворой.
Как здорово, что все мы
собрались на моей ладони —
Солнце, букашка и я.
На смерть маленького сына
Наша жизнь — росинка.
Пусть лишь капелька росы
Наша жизнь — и всё же…
Как вы уже поняли, настоящие хайку на русском языке физически невозможны. Это всегда будет некая имитация, и чаще всего имитация даже не оригиналов, а переводов. Всё равно соблюдение слогов ничего нашему читателю не даст, а чтобы приблизиться к внутреннему содержанию — придется пользоваться гораздо более цветастыми приемами, чем принято в Японии.
Впрочем, и имитации имеют право на жизнь, хотя они всегда будут лишь обычным трехстишием со слабым отблеском истинных хайку:
Нигде не найду себе места
Стоит лишь вспомнить
праздник.
Будто точки над буквой «Ё»
Когда о них вспомнишь?
Мелькнули глаза ЕЁ.
Замираю…
Украдкой, чтоб ты не проснулась,
Любуюсь лицом твоим дивным.
Время остановилось.
Что ни утро — всё то же.
Уже год, как разбил я часы.
Юмористические хайку (автор не установлен):
Чтобы друга узнать,
Ты его за собою тяни
На священную Фудзи.
Редкая птица в здравом уме
Долетит до середины чудесного
Тихого Океана.
Наркотики, гейши,
Цунами, сакэ, харакири
Вот что нас губит.
Верность жене сохраняю,
Месяц не пью. Ну, когда же
Снимут мне гипс?
Покупатель спросил,
Сколько иен стоит риса кило.
Наверно, без глаз…
Не пойду в зоопарк,
А мясо себе на обед
Куплю в магазине.
С. Курий:
на смерть, собаки, убитой попом
Съела мясо собака.
И стала сама она мясом
Для могильных червей.
Вспомнил Лайку…
И тут же мне рифма пришла,
Что не свойственно хайку.
Коль уж мы коснулись Востока, думаю, несправедливо будет обойти вниманием жанры мусульманской поэзии. В отличие от хайку и танка, формы ее не столь экзотичны и вполне годны для использования. 
«Сокровищница мыслей» — страница поэтического свода Алишера Навои
Фото: Манускрипт из библиотеки Сулеймана Великолепного
Особой чертой мусульманских поэтов является любовь к повторам, будь то однообразные рифмы или целые словосочетания в конце стихов, которые называются редифами. Вот примеры редифов в стихотворении А. Навои:
«Кипарис мой! — ты сказала, — жди меня!» — и не пришла.
Я не спал всю ночь, дождался света дня — ты не пришла.
Поминутно выходил я на дорогу ждать тебя,
Поминутно умирал я, жизнь кляня, — ты не пришла…
Пер. Л. Пеньковского
Конечно, первое, что приходит на ум при слове «мусульманская поэзия» — это рубаи, прославленные весьма популярным у нас Омаром Хайямом. Рубаи состоят всего из четырех строк и содержат законченную, четко выраженную мысль, обычно философского или афористичного характера. Принятая рифмовка — aaba (реже — aaaa, abab).
Не завидуй тому, кто силён и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся, как с данной тебе напрокат.
В колыбели — младенец, покойник в гробу:
Вот и всё, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.
«Вино пить — грех». Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин!
Тогда в раю, наверно, ни души.
Омар Хайям, пер. И. Тхоржевского
Другой жанр — газель — длиннее, чем рубаи. Газель состоит из 5−12 бейтов (двустиший), при этом в последнем бейте обычно упоминается имя автора. Первые две строки газели рифмуются между собой, а затем эта же рифма повторяется только в четных строках (aa ba ca da ).
«Ты душу выпила мою, животворящая луна!
Луна? — Краса земных невест! Красавица, вот кто она.
Мой идол! Если я умру, пускай не пенится графин.
Какая пена в нем? — Огонь. Он слаще крепкого вина.
От чаши, выпитой тобой, шумит у друга в голове.
Какая чаша? — Страсть моя. Любовь — вот чем она пьяна
Царица! Сладкой речью ты Египту бедами грозишь;
Все обесценится, падет на сахарный тростник цена
Покуда амбра не сгорит, ее не слышен аромат.
Какая амбра? — Горсть золы. Какой? Что в жертву предана.
С младенчества в душе моей начертан смысл и образ твой.
Чей смысл? Всей жизни прожитой. Чей образ? Снившегося сна.
Гасан-Оглы тебе служил с той верностью, с какой умел.
Чья верность? Бедного раба. Вот почему любовь верна».
Гассан-Оглы Иззэддина, пер. П. Антокольского
Точно такая же, как газель, но более длинная по объему форма называется касыдой.
Гораздо более сложную форму представляет собой муссадас — шестистрофное стихотворение обычно философского характера.
Строфа состоит из двух неравных частей — четверостишия и двустишия. Каждая строка делится цезурой (паузой) на два полустишия. Первые полустишия имеют общую внутреннюю рифму, вторые же — заканчиваются редифом. В первой строфе все строки имеют одинаковый редиф. В последующих строфах он стоит только в заключительном двустишии, обычно повторяющем последнее двустишие первой строфы. Четверостишия же второй и следующих строф имеют свою внутреннюю рифму и свой редиф.
Не думай о нашем страданьи, всему наступит конец.
В груди удержи рыданья, слезам наступит конец,
Придет пора увяданья, цветам наступит конец.
В душе не храни ожиданья — душе наступит конец.
Мне чашу подай, виночерпий, всему наступит конец.
Нас сгложут могильные черви — всему наступит конец…
Видади Молла, пер. К. Симонова
Также в арабской поэзии можно встретить термин диван. Там он не имеет никакого отношения к мягкой мебели, как и газель не имеет отношения к копытному животному. Диваном называют сборник стихотворений одного или нескольких поэтов, выстроенный в определенном порядке: касыды, газели, кит’а (фрагменты), рубаи и, наконец, стихотворения иных строфических форм. Сами же стихи располагаются в алфавитном порядке последних букв рифмуемых слов.
Рубаи, газель, кисса. Рассказываем о жанрах восточной поэзии
В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
Уши, мудрый, заткни, рот надёжно зашей,
Веки плотно зажмурь – хоть немного подумай
О сохранности глаз, языка и ушей.
В первой части нашего материала мы знакомили тебя, наш дорогой читатель, с особенностями и проникновенной мудростью восточной поэзии, рассказывали о том, какие есть особенные поэтически жанры в творчестве арабских поэтов и кратко обрисовали основные проблемы, которые затрагивают мастера слова.
Сегодня же мы хотим приоткрыть для тебя ещё одну дверь в мир чарующей поэзии Ближнего и Среднего Востока, рассказав об уникальности поэтического Востока и более подробно остановившись на истоках формирования таких жанров, как рубаи и газель.
До нашего времени дошло очень много стихотворных произведений восточных поэтов. В них раскрывается красота духовного мира, смелость и любознательность народов Ближнего и Дальнего Востока, который жил интересами своего времени. Поэтические произведения поэтов Востока — это страстный призыв к борьбе за свободу народа и свободу личности.
Уникальность восточной поэзии средних веков заключается в том, что эти произведения в лаконичной и совершенной форме выражают глубокие философские мысли и отражают сложные человеческие чувства. В своих стихах восточные поэты прославляют духовность, человечность и независимость своих соотечественников, своих современников.
Идеальный человек, который изображается в поэтическом творчестве художников Востока, — чистая душой свободная личность, со светлым умом, доброжелательная и жизнерадостная, мудрая и духовная. Особо в творчестве восточных мастеров подчёркивается мысль о том, что моральные и духовные качества не зависят от социального положения и окружения человека:
Ищи человека повсюду: на бедном постое,
В углу нужды и в пышном покое…
А некоторые произведения восточных поэтов критикуют бездуховность, которая делает человеческую жизнь ничтожной и пустой:
Разве не странно, что господа чиновные
Самим себе скучные, хотя гордые снаружи…
Лейтмотивом средневековой поэзии Востока являются философские беседы, которые испокон веков волновали душу человека. Это вопросы о жизни и смерти, поиск своего места в обществе и смысла существования, печаль, вызываемая положением в обществе образованных людей.
Поскольку мудрому наш век цены не знает,
Все плоды его недоумения пожинает.
Неси мне того, что разум отбирает,
И, может, и нас тогда этот возраст не запустит…
Завораживающая, многогранная и многоликая восточная поэзия эпохи средневековья привлекает современных читателей не только своим глубоким философским смыслом, но и жизнелюбием…
А теперь давайте обратимся к истокам и историческим особенностям формирования такого богатого своеобразия жанров.
Бейт представляет собой единицу стиха, один из видов поэтической строфы.
Рубаи – это четверостишие; форма лирической поэзии, широко распространённая на Ближнем и Среднем Востоке. Прародителем рубаи стало устное народное творчество иранцев.
В письменном виде рубаи существует с IX—X вв. Как правило, стихотворения состоят из четырёх строк (двух бейтов), рифмующихся как ааба, реже — aaaa, то есть рифмуются первая, вторая и четвёртая (иногда и все четыре) строчки.
Наиболее известные авторы рубаи — Омар Хайям, Мехсети Гянджеви, Хейран-Ханум, Абу Абдаллах Рудаки, Захириддин Бабур и Амджад Хайдерабади.
Газель представляет собой лирическое стихотворное произведение, в котором рифмуются два полустишия первого бейта, причём затем та же рифма сохраняется во всех вторых полустишиях каждого последующего бейта по типу «aa, ba, ca, da». Первое полустишие называется мэтлэ, а последнее — мэгтэ. В последнем бейте газели нередко называется поэтическое имя автора.
Газель как форма поэзии начала складываться в IX—X веках и нашла своё отражение в творчестве классиков персидской литературы Низами, Саади, Хафиза, Хагани и Джами. Эта форма встречается и у некоторых азербайджанских и османских авторов, таких как Физули, Саиба Табризи, а также у узбекского поэта Навои и крымского хана Гази II Герая (Газайи).
Своей окончательной формы газель достигла в творчестве Хафиза. Именно он утвердил в обществе определённые каноны газели. Герой газели стремится слиться с предметом своего желания, преодолеть разделяющую их пропасть, но это противоречие никогда не разрешается. Именно эта особенность придает газели черты сжатой пружины, именно в этом и заключён секрет её высочайшего эмоционального, психологического, философского напряжения.
Кисса (в переводе с арабского – «обстоятельство», «факт», «легендарное») – это романтическая жанровая форма прозы, нечто среднее между дастаном и хикаятом. Здесь есть всё: и приключения, и фантастические сюжетные перипетии, и динамичность, и своеобразие композиционных приёмов, и поэтичность, и яркость авторской поэтической речи, и занимательность.
Хикаят (с арабского – «повествование») – это яркая малая эпическая форма. Хикаят возник на основе сюжетных мотивов древнеиндийских эпосов, найдя своё место в пересказах сюжетов арабских и иранских легенд и преданий. В X веке в хикаятах начинают появляться коранические мотивы.
Нэсэр – ещё один жанр поэтического Востока, который представляет собой небольшое прозаическое произведение лирико-патетического содержания.
Латифа (с арабского переводится как «шутка», «острота») – это небольшой рассказ или анекдот, передающийся устно или письменно в литературе народов Ближнего и Среднего Востока, Средней Азии. Среди самых известных можно назвать латифу о Ходже Насретдине, о Кэмине, Хакани.
Масал («басня») – жанр дидактической литературы с драматической композицией аллегорического характера. В роли основных героев масалов, как правило, образы животного мира и вещей. Истоки такого жанра стоит искать в древнеиндийских «Панчатантра», перенятых арабским «Калила и Димна».
Тамсил (с арабского можно перевести как «уподобление») – это миниатюрный аллегорический жанр, одна из разновидностей масала. Этот жанр, как правило, использовался авторами для трансляции жизненных ситуаций, социально-общественных явлений через условные, аллегорические образы.
Назира (с арабского – «ответ»). Данный жанр использовался на Востоке для поэтических состязаний. Назира стал популярным в XI веке и представлял собой средство литературной борьбы, соперничества. Поэт, пользующийся такой поэтической формой, берёт у своего знаменитого предшественника известный уже сюжет и образы главных персонажей поэмы, трактуя их в нужном для себя направлении.
Так, например, пять поэм великого узбекского поэта Алишера Навои — «Смятение праведных», «Лейли и Менжнун», «Фархад и Ширин», «Семь планет» и «Вал Искандеров» — являются назиром, то есть ответом на темы «Пятерицы» (пяти поэм) знаменитого азербайджанского поэта Низами, на поэмы индо-персидского поэта XIII века Хосрова «Восход светил» и гератского поэта XV века Абдурахмана Джами «Подношение праведных».
В следующем материале мы расскажем о том, чем знаменит Алишер Навои и почему его творчество до сих пор является актуальным.
Литературная гостиная «Восток. Тайны. Открытия…» Жемчужины мировой поэзии. Рудаки. Фирдоуси. Хайям
Презентация к уроку
Попытаться приблизиться к загадочной поэзии Востока.
Узнать и открыть новое.
Воспитывать эстетический вкус и чувство прекрасного.
– Восточный танец (“Открытие Востока”).
– Вступительное слово учителя.
– Фольклор. (Арабская легенда из “Тысяча и одной ночи”).
– Арабская вязь. ( Виды почерка).
– О видах стихосложения. (Газель, касыды, бейты, дубайти, рубаи).
– Историческая обстановка государства Саманидов (учитель истории).
– Жизнь и творчество Абу Абдаллах Джафар Рудаки.
– Жизнь и творчество Абулькасима Фирдоуси.
– Арабский танец с платком “Жемчужина Востока”.
– Хайямиада:
Омар Хайям и персидские поэты.
Хронология жизни и творчества Хайяма.
Поэт и его творчество.
– Обзор книг восточной литературы (учащиеся).
– Танец-сюрприз “Восточная сказка”.
– Восточные сладости. Обмен впечатлениями.
Голос за кадром.
Танцуй, красавица, и пой!
Востока тайны нам открой!
Напевы сладкие звучат,
Как много лет тому назад…
Танец “Открытие Востока”.
Учитель: – Здравствуйте дорогие гости! Добрый вечер! Сегодня в нашей литературной гостиной мы будем говорить о Востоке. Дорогие друзья! Этим прекрасным танцем мы сегодня открываем чудесную страницу в мировой поэзии – поэзии Востока! И сегодня в нашей уютной гостиной мы совершим путешествие во времени, в далёкие X – XIV века. Что мы имеем в виду, когда говорим: “Литература Древнего Востока!”?
— Древняя и особенно средневековая персидская литература является общим достоянием народов, говорящих на языках иранской группы. Это персы, таджики, афганцы, курды, а также многие тюркоязычные народы: узбеки, туркмены, азербайджанцы, турки. Все они неоднократно входили в состав общих государственных образований, а персидский язык (фарси) в определённые периоды истории был их основным литературным языком. Персидскую литературу IX – XVI веков часто называют персидско-таджикской, а также восточной.
– Сегодня мы “откроем” для себя всего лишь три жемчужины этой древней восточной литературы. (Внимание на экран (портреты Рудаки, Фирдоуси и Хайяма)).
– Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Эти удивительные строки принадлежат Омару Хайяму, поэту, астроному и философу XI века, ученику Авиценны (Ибн Сины), но во многом превзошедшем своего знаменитого Учителя.
Жанровый состав восточной поэзии многообразен: газели (газали), касыды (лирические песни), бейты (двустишия), дубайти (два бейта), рубаи (четырёхстишия). Остановимся на некоторых из них. Рубаи – одна из самых распространённых форм поэзии Востока (внимание на экран). По происхождению рубаи является устно-поэтической народной формой, в фольклоре рубаи имеет название дубайти. В письменной литературе рубаи появился у поэтов X века: Рудаки, Фирдоуси, – позже у Хайяма. Рубаи, являясь одной из форм устно-поэтической народной речи, имеет непосредственное отношение к фольклору. А фольклор – это сказки, предания, легенды… Вот, что рассказывает нам одна арабская легенда, послушайте её.
Мир сказки прекрасен,
Мир сказки велик!
Он так необычен
И так многолик.
Легенда о Шахразаде. (Рассказ ученицы. см. приложение).
Учитель. – Думаю, что вы все без труда узнали знаменитую Шахразаду из “Тысяча и одной ночи”. Восток – это тайна, восток – это открытие удивительного, сказочного мира поэзии, жизни, отношения к себе, к людям, к окружающим предметам, к вопросам бытия и мироздания.
В одной известной притче мудрец Ходжа Насреддин приезжает как-то на людную площадь и спрашивает: “Люди! Знаете, что я вам скажу?” – Не знаем! – отвечают люди. – Ах, не знаете?! Тогда нам и разговаривать не о чем, – удивил всех Ходжа и уехал. На третий день, на прежний вопрос люди долго не отвечали, а потом признались: “Одни знают, Ходжа, а другие – нет” улыбнулся Насреддин, слез с ишака и произнёс: “Пусть незнающие – спрашивают, а знающие отвечают, а я сначала послушаю…”.
Так и сегодня: незнающие пусть послушают, а знающие пусть расскажут.
В нашей гостиной присутствует удивительный человек, прекрасный педагог, учитель истории и обществознания – Вахобова Ръано Азимовна. Она не только учитель, но и представитель великого таджикского народа, свято хранящего свои древние культурные традиции. (Слово Вахобовой Р. А. см. приложение).
Учитель. – Вы уже, конечно, обратили внимание на особую обстановку, атмосферу нашей гостиной (см на экран. (образцы арабской письменности)).
Письменность у арабов своеобразная и имеет красивое название-арабская вязь. О ней более подробно расскажет ученица. (у каждого на столах образцы вязи). Ученица: – Арабская вязь– это своеобразное произведение искусства. Буквы в арабском языке называются харфами, их всего 28. В арабском языке, в отличие от русского, нет заглавных букв. Арабы пишут и читают справа налево. Каждый харф (буква) имеет различное изображение. Это зависит от позиции в слове (начальное, серединное, конечное и обособленное). В арабском языке распространённым печатным почерком является “Насх”, а для письма используется “Рука” (или “Рика”). Есть и другие образцы почерка: сулус, насх, фарси, рихани, диван, диван джали, куфи.
Учитель. – Родоначальником поэзии на фарси является Абу Абдаллах Джафар Рудаки (внимание на экран, о нём вам расскажут Юля и Нигина. Материал о философе в журнале “Русский язык и литература в школе” в средних учебных заведениях УССР №8 1990 год).
– Рассыпаются стены дворцов расписных
От знойных лучей и дождей проливных,
Но замок их песен, воздвигнутый мной,
Не тронут ни вихри, ни грозы, ни зной! (Фирдоуси).
Фирдоуси – величайший поэт Востока, автор бессмертной поэмы-эпопеи “Шахнаме” (“Книга о царях”), воспевший мужество и патриотизм предков. Уже в 9-ом столетии стали слагать стихи на языке фарси – дарси, который является старой формой современного персидского и таджикского языков. В X веке было составлено несколько стихотворных версий “Шахнаме”, однако они исчезли безвозвратно. Один из авторов “Шахнаме” – поэт Дакики (трагически погиб) успел написать всего лишь 1000 бейтов, его дело продолжил великий Фирдоуси. Он посвятил этому труду более тридцати лет. Об авторе знаменитой поэмы расскажут Наташа и Оксана (внимание на экран. Материал в журнале “Русский язык и литература в школе” средних учебных заведениях УССР №11, 1990 год).
Голос за кадром:
— В одном соблазне юном – чувствуй всё!
В одном напеве струнном – слушай всё!
Не уходи в темнеющие дали,
Живи в короткой, яркой полосе… (Хайям)
Арабский танец с платком “Жемчужина Востока”.
Переводчики Хайяма (рассказ ученицы, см. приложение)
Омар Хайям и персидские поэты (рассказ ученицы, см. приложение).
Учитель: – Имя Омара Хайяма хорошо известно на его родине и далеко за её пределами. Это самый популярный в Европе и Америке чужеземный поэт. Во Франции и США существовали, а кое-где существуют и сейчас клубы последователей Хайяма. Многие английские солдаты в первой и второй мировой войне носили в своих ранцах томики перевода персидского поэта. Для одного из народов нашей страны – таджиков– Омар Хайям –родной поэт, творчество которого нашло своё отражение и в русской литературе. По-своему любили восток и его культуру В. А. Величко, В. А. Мазурин, И. И. Тхоржевский, востоковед – В. А. Жуковский, но особенно С. А. Есенин и А. А. Фет.
Так у С. А. Есенина, никогда не бывавшего на Востоке (в Персии) родился целый поэтический цикл, который так и назывался “Персидские мотивы” (34 стихотворения). (Внимание на экран, портрет Есенина и отрывки стихотворений из его персидского цикла, 8 учащихся читают эти отрывки, см.приложение).
Учитель: — Спасибо, ребята. Это были лишь строки из известных всем стихотворений. А мы продолжаем наш разговор о Хайяме. Омар Хайям – особая ступень в истории изучения человека как явления, ступень последняя, дальше которой невозможно шагнуть и заглянуть. Первым к этой ступени подошёл Гомер. К ней приблизились и греческие философы, которых интересовали вопросы бытия и мироздания: Что есть жизнь?
Кто дал нам эту жизнь?
Зачем я живу?
Что будет потом?
Где я окажусь потом?
Для чего всё это?
Эти и многие другие вопросы способны свести с ума любого, кто попытается на них ответить. На них по-своему ответили Шекспир и Гоголь, Л. Толстой и Ф. Достоевский… Но Омар Хайям ответил полно, ясно, доступно для любого человека, а главное – красиво!
Не изменить, что нам готовят дни!
Не накликай тревоги, не темни.
Лазурных дней сияющий остаток
Твой краток миг! Блаженствуй и цени!
Об Омаре Хайяме расскажут Вика и Альбина. (Материал в журнале “Русский язык и литература в школе” средних учебных заведениях УССР №7, 1990 год).
Обзор книг. Книжная выставка (слово библиотекарю).
Учитель: – Ну, а теперь, после того, как мы познакомились с этими замечательными книгами, мне хотелось бы прочитать вам своё рубаи в духе Хайяма: Чтобы “открыть” жемчужину Востока,
Конечно, мало одного урока!
Надеюсь, сей урок пойдёт всем впрок!
Читайте бейты Рудаки, касыды мудрого Фирдоуси и рубаи великогоХайяма!
Внимание на экран (знаменитые рубаи Хайяма).
Танец-сюрприз “Восточная сказка”.
Заключительное слово учителя. – Восточные традиции очень сильны и соблюдаются на протяжении веков, вот лишь некоторые из них: уважение к старшим, вежливость, гостеприимство.
Если вас пригласили в гости, не входите в дом обутыми. Можно не снимать обувь, если хозяин попросит вас не делать этого. Гостеприимство – национальная черта арабов, и они этим очень гордятся. Даже в самых скромных домах предусмотрена комната для приёма гостей. Угощать и защищать гостя – обязанность хозяина. Разные угощения есть на Востоке, но самые знаменитые – восточные сладости! И сейчас на правах хозяйки гостиной я предлагаю всем чай, кофе и сладости, приготовленные руками мам и их дочерей (*класс интернациональный). Звучит тихая восточная музыка, чаепитие, обмен впечатлениями, чтение рубаи.
