Какие стихи читал есенин блоку

С. Есенин и А. Блок

С. Есенин . А. Блок. Разве можно не знать этих имён? Нет, ведь они одни из тех поэтов, которых мы знаем и любим чуть ли не с самого детства. Это художники русского вызывающего дарования, ярчайшие страстные натуры, истинные сыновья своего противоречивого времени. Их лирика – жива одной большой любовью, любовью к Родине.

Стихи Сергея Есенина для многих стали живительным родником,наполняющим душу целебными свойствами. Вера в красоту жизни, в человека, одушевляющий гуманистический пафос – главное в творчестве Есенина. Еще Максим Горький писал: «Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире и милосердия, которое – более всего много – заслужено человеком».

Встреча с А. А. Блоком 9 марта 1915 года — один из важнейших рубежей в жизни Сергея Есенина. Сразу же после приезда в Петроград, он — по сути дела никому не известный девятнадцатилетний юноша — передал А. А. Блоку записку: «Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением С. Есенин».

. Во время первой встречи Блок сам отобрал для печати шесть стихотворений Есенина и написал рекомендательное письмо литератору М. П. Мурашеву. «Дорогой Михаил Павлович! Направляю к вам талантливого крестьянского поэта-самородка. Вам, как крестьянскому писателю, он будет ближе, и вы лучше, чем кто-либо, поймете его. Ваш А. Блок »

Есенин во всех автобиографиях среди важнейших событий своей творческой жизни отмечал значение этой встречи. Он не раз рассказывал о ней знакомым, со временем все более романтизируя реальные обстоятельства.

Один из таких рассказов передал в своих воспоминаниях Вс. А. Рождественский. В 1915—1918 годах их встречи, случавшиеся и дома у А. А. Блока, и на различных литературных вечерах, были не столь уж часты, но интересны как для Есенина, так и для А. А. Блока.

Суждения Есенина, его творчество не оставляли А. А. Блока равнодушным, вызывали у него живую ответную реакцию. А. А. Блок отмечал в дневниках и записных книжках личные встречи с Есениным, с интересом записывал суждения Есенина во время их беседы 3 января 1918 г., когда Есенин пытался объяснить свою определенную отчужденность от «питерских литераторов», особенность своего пути, как и пути крестьянских писателей вообще.
О том, что суждения Есенина были далеко не безразличны для А. А. Блока, говорит и такой факт: после публикации «Двенадцати» в газете «Знамя труда» А. А. Блок вносит поправку в текст поэмы (в строке «Над старой башней тишина» слово «старой» заменено на «невской»), как он сам помечает на полях: «По совету С. Есенина».

В январе 1918 года Есенин как-то провел целый вечер у А. А. Блока. Разговор шел о самых важных, глубоко волновавших обоих собеседников проблемах – о революции, о восставшем народе, об утверждавшейся новой жизни, об отношении художника к происходящему. Они говорили о творчестве, о природе художественного образа, о путях развития литературы и ее общественном долге. Этими вопросами жили тогда оба поэта. А. А. Блок, поглощенный своей статьей “Интеллигенция и революция” (она появилась в печати через две недели после этой беседы), и Есенин – только что закончивший “Преображение” и “Пришествие”, весь во власти образов своей “Инонии”, иной страны, страны народного счастья, осуществления мечтаний крестьянства.
Из воспоминаний М. П.Мурашова:

«Раз как-то зашел ко мне Александр Александрович Блок и принес два стихотворения для сборника (в то время я готовил для одного издательства литературный альманах). Затем мы вместе ушли. Без меня пришел Есенин. На столе нашел стихи Блока, прочел и написал записку, а внизу приписал: «Ой, ой, какое чудное стихотворение Блока! Знаешь, оно как бы светит мне!»

Есенин очень любил стихи Блока и часто читал их на память».

Творческий путь как А. А. Блока, так и С. А. Есенина был сложным и трудным, исполненным резких противоречий, но, в конечном счете, прямым и неуклонным. Я думаю, что понять поэта – это войти в мир его волшебства, приобщиться к тайне восприятия им окружающего нас мира. А мир А. Блока и С. Есенина – это их Родина и все, что с ней связано.

“Чувство родины – основное в моем творчестве”, – так писал С. А. Есенин. Но и Блок любил повторять, что все его творчество о России.Тема Родины стала для Блока выражением веры его героя, надежды и спасения в единстве с ее судьбой.

Недаром ведь говорят, что слово имеет свой цвет и запах. Скажешь “Есенин”, и перед тобой закружатся осенние листья, взмахнут весенней прической березы, запахнет “черемуха душистая”, как будто сама фамилия поэта создана для выражения России с ее пейзажами и еще никем не разгаданным народом. Великую Русь, шестую часть земли, он воспел радостно, самозабвенно и чисто:

Я буду воспевать всем существом в поэте
Шестую часть земли с названьем кратким “Русь”.

Есенин нежен и прост, он преклоняется перед красотой внешней, а еще более – внутренней. Это подтверждают стихи о Грузии, “Персидские мотивы”. Хотя в стихотворении о Шаганэ Есенин описывает необыкновенно пылкую любовь к девушке, мы в то же время чувствуем его тоску по родному краю:

Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.

Есенин и Блок оставили нам чудесное поэтическое наследство. Хотя уже прошло немало лет после их смерти, но стихи остались близки и дороги нашим современникам потому, что поэты обладали неповторимым даром улавливать и передавать тончайшие оттенки самых нежнейших настроений.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 22.10.2018. День памяти Н. А. Заболоцкого
• 20.10.2018. Марина Цветаева. Любовный треугольник
• 01.10.2018. С. Есенин и А. Блок

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

LiveInternetLiveInternet

• Регистрация
• Вход

–Рубрики

• аватарки для мужчин (5)
• Археология – древние цивилизации (27)
• архитектура зодчество памятники (233)
• Афоризмы (181)
• балет (44)
• ваш сад (7)
• видео (5041)
• Всемирное Наследие Юнеско (44)
• декупаж (1)
• джаз (19)
• Для блогов (27)
• Для комментов (4)
• для компа (36)
• ЖЗЛ (1572)
• животный мир (240)
• жизнь философия мечты (49)
• здоровье (454)
• знаменитости (1252)
• избранное (1674)
• интересно (770)
• интерьер в доме (40)
• Искусство (667)
• История России (1556)
• Камчатка (216)
• картины живопись художники (1603)
• кино (231)
• коллаж (17)
• коллекции (10)
• консервирование овощей (31)
• Красота человеческого лица (6)
• кулинария (234)
• Культурное наследие России (19)
• Кэтрин Пирс (1)
• легенды (124)
• мгновения жизни (2670)
• мир непознанного магия растений (136)
• мир фото (1554)
• мой компьютер (1)
• мудрости жизни (746)
• музыка (953)
• музыка “Китайская лечебная” (12)
• музыка “Мантры” (35)
• музыка “Ретро” (880)
• музыка “Танго” (51)
• музыка инструментальная (600)
• Музыка классическая (496)
• Напитки и коктейли (60)
• Натюрморты (227)
• океаны и моря (141)
• опера (13)
• оперетта (2)
• оперетта (0)
• опыт в жизни юмор (6)
• открытки разные (6)
• полезно (119)
• поэзия поэты (5759)
• праздники православие (295)
• Приметы (153)
• природа (707)
• притчи (268)
• приятного аппетита (2)
• проза (858)
• психология (347)
• разное (551)
• личное (175)
• рамки разные (310)
• религия (78)
• романсы (132)
• романтика (44)
• самоцветы (5)
• Самые загадочные места на планете Земля (46)
• сказки (110)
• соусы маринады (4)
• ссылки (689)
• стихи разные (709)
• страны путешествия (303)
• страны чудеса света (15)
• схемы оформления дневника (71)
• тайное и неизведанное (70)
• Танцы (46)
• творчество роспись (12)
• телевидение (2)
• тесты (140)
• уроки для дневника (163)
• философия (43)
• флеш-картинки (6)
• фоны (0)
• фотогенератор (6)
• фэнтези (15)
• цитаты (439)
• юмор-юморина (460)

–Музыка

• Все (549)

–Цитатник

• Все (7213)

Моему лучшему другу Сандро-Поздравление в День его Рождения! &nbs.

В зимний день рождения для Саши (Сандро5) стихи Ирины Самариной в подарок С днем рождения тебя, С.

Много красок и слов утекло с тех годов .. П.

Не исчезай .. Отцветший шиповник не зацветет, &nb.

.. где ты, мой хороший. .

–Музыкальный плеер

• К приложению

–Стена

• К приложению

–Поиск по дневнику

–Статистика

Александр Блок о Сергее Есенине. Фрагменты из записных книжек,дневников,писем

Сергей Есенин

А.Блок

Из дневников,записных писем и книжек

Встреча с А. А. Блоком 9 марта 1915 года – один из важнейших рубежей в жизни Есенина. Сразу же после приезда в Петроград, он – по сути дела никому не известный девятнадцатилетний юноша – передал А. А. Блоку записку: “Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением С. Есенин”. Блок встретился с Есениным. И та оценка, которую стихи Есенина получили сначала у А. А. Блока, потом у С. М. Городецкого и других петроградских литераторов, положила начало его литературной известности.

Днем у меня рязанский парень со стихами.

Крестьянин Рязанской губ. 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915.

Дорогой Михаил Павлович!

Направляю к вам талантливого крестьянского поэта-самородка. Вам, как крестьянскому писателю, он будет ближе, и вы лучше, чем кто-либо, поймете его.

P. S. Я отобрал 6 стихотворений и направил с ними к Сергею Митрофановичу. Посмотрите и сделайте все, что возможно.

22 апреля 1915 г.

Весь день брожу, вечером в цирке на борьбе, днем у Философова, в “Голосе жизни”. Писал к Минич и к Есенину.

Дорогой Сергей Александрович.

Сейчас очень большая во мне усталость и дела много. Потому думаю, что пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не скажем.

Вам желаю от души остаться живым и здоровым.

Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие мы с Вами разные; только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее.

Я все это не для прописи Вам хочу сказать, а от души; сам знаю, как трудно ходить, чтобы ветер не унес и чтобы болото не затянуло.

Будьте здоровы, жму руку.

21 октября 1915 г.

Н. А. Клюев – в 4 часа с Есениным (до 9-ти). Хорошо.

25 октября 1915 г.

Вечер “Краса” (Клюев, Есенин, Городецкий, Ремизов) – в Тенишевском училище.

3 января 1918 г.

Иванову-Разумнику – статьи. – В “Вечернем часе” ответ на анкету – Сологуба, Мережковского и мой. Занятно! – В “Знамени труда” – мои стихи “Комета” (NB – список сотрудников!). – На улицах плакаты: все на улицу 5 января (под расстрел?). – К вечеру – ураган (неизменный спутник переворотов). – Весь вечер у меня Есенин.

4 января 1918 г.

О чем вчера говорил Есенин (у меня).

Кольцов – старший брат (его уж очень вымуштровали, Белинский не давал свободы), Клюев – средний – “и так и сяк” (изограф, слова собирает), а я – младший (слова дороги – только “проткнутые яйца”).

Я выплевываю Причастие (не из кощунства, а не хочу страдания, смирения, сораспятия).

(Интеллигент) – как птица в клетке; к нему протягивается рука здоровая, жилистая (народ); он бьется, кричит от страха. А его возьмут. и выпустят (жест наверх; вообще – напев А. Белого – при чтении стихов и в жестах, и в разговоре).

Щит между людьми. Революция должна снять эти щиты. Я не чувствую щита между нами.

Из богатой старообрядческой крестьянской семьи – рязанец. Клюев в молодости жил в Рязанской губернии Несколько лет.

Старообрядчество связано с текучими сектами (и с хлыстовством). Отсюда – о творчестве (опять ответ на мои мысли – о потоке). Ненависть к православию. Старообрядчество московских купцов – не настоящее, застывшее.

Никогда не нуждался.

Есть всякие (хулиганы), но нельзя в них винить народ.

Люба: “Народ талантливый, но жулик”.

Разрушают (церкви, Кремль, которого Есенину не жалко) только из озорства. Я спросил, нет ли таких, которые разрушают во имя высших ценностей. Он говорит, что нет (т. е. моя мысль тут впереди?).

Как разрушают статуи (голая женщина) и как легко от этого отговорить почти всякого (как детей от озорства).

Клюев – черносотенный (как Ремизов). Это не творчество, а подражание (природе, а нужно, чтобы творчество было природой; но слово – не предмет и не дерево; это – другая природа; тут мы общими силами выяснили).

[Ремизов (по словам Разумника) не может слышать о Клюеве – за его революционность.]

Есенин теперь женат. Привыкает к собственности. Служить не хочет (мешает свободе).

Образ творчества: схватить, прокусить.

Налимы, видя отражение луны на льду, присасываются ко льду снизу и сосут: прососали, а луна убежала на небо. Налиму выплеснуться до луны.

Жадный окунь с плотвой: плотва во рту больше его ростом, он не может проглотить, она уж его тащит за собой, не он ее.

22 января 1918 г.

Декрет об отделении церкви от государства. Звонил Есенин, рассказывал о вчерашнем “утре России” в Тенишевском зале. Гизетти и толпа кричали по адресу его, А. Белого и моему: “Изменники”. Не подают руки. Кадеты и Мережковские злятся на меня страшно. Статья “искренняя, но “нельзя” простить”. Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили! Правда глаза колет.

30 января 1918 г.

В редакции “Знамени труда” (матерьял для первой книжки “Нашего пути”). Иванов-Разумник, Есенин, Чапыгин, Сюннерберг, Авраамов, М. Спиридонова – заглянула в дверь. – Стихотворение “Скифы”.

20 февраля 1918 г.

Совет Народных Комиссаров согласен подписать мир. Левые с.-р. уйдут из Совета. – В “Знамени труда” – мои “Скифы” со статьей Иванова-Разумника. – В “Наш путь” – Р. В. Иванов, Лундберг, Есенин. – Заседание в Зимнем дворце (об А. В. Гиппиусе, о Некрасове, о Миролюбове). Улизнул. – Вечер в столовой Технологического института: 91/2-12 час. (меня выпили). Есенин, Ганин, Гликин, Пржедпельский, Е. Книпович, барышни, моя Люба.

21(8) февраля 1918 г.

Немцы продолжают идти.

Барышня за стеной поет. Сволочь подпевает ей (мой родственник). Это – слабая тень, последний отголосок ликования буржуазии.

Если так много ужасного сделал в жизни, надо хоть умереть честно и достойно.

15 000 с красными знаменами навстречу немцам под расстрел.

Ящики с бомбами и винтовками.

Есенин записался в боевую дружину.

Больше уже никакой “реальной политики”. Остается лететь.

Настроение лучше многих минут в прошлом, несмотря на то, что вчера меня выпили (на концерте).

В Тенишевском училище читать на вечере “Русский крестьянин в поэзии и музыке” (культурно-просветительная комиссия при объединенных демократических организациях). Устругова, Есенин. (Звал Миклашевский.) Ничего этого, очевидно, не было.

27 марта 1918 г.

На Лиговку (Р. В. Иванов): 1) его корректура, 2) “Диалог о любви, поэзии и государственной службе”. Есенин, Чапыгин, Сюннерберг, Камкова, Шимановский. – Париж бомбардируется. – Петербург едва не был взорван. – Рабочая дружина читает “Двенадцать”.

Метки: А.Блок о С.Есенине

Процитировано 1 раз
Понравилось: 6 пользователям

О ЧЕМ БЛОК ПРЕДУПРЕЖДАЛ ЕСЕНИНА

Первая встреча Есенина с Блоком обросла легендарным статусом, прежде всего благодаря побасенным россказням Сергея Александровича. Об этой встрече он любил вспоминать, приводя все более красивые подробности (тем паче Блок умер и уже ничего не мог опровергнуть).

Есенин, зная как делается литературная репутация, совершенно явно проводил параллель: Державин отдал лиру Пушкину, а Блок благословил рязанского Леля. Малинкой шла мелодия а-ля Ломоносов: один из современников Есенина вспоминал, что никому в голову не приходило, будто Сергей приехал в Питер из Москвы на поезде, нет!, пехом допер из Рязани.

Паломничество крестьянских поэтов к Блоку стало традицией, когда тот неосторожно восхитился Сергеем Городецким и Николаем Клюевым. Ко времени Есенина нагловатые парни с виршами изрядно Блока достали. Есенин чуть ли не последний выходец из народа, сумевший удостоиться благосклонности певца Прекрасной Дамы. Дружок Сергея Александр Ширяевец уже напрасно обивал пороги.

Вот выдержка из письма Ширяевца от 10 марта 1916 года:

«Сладко журчащий о России, о русском народе г. Блок, оказывается, не расположен заводить знакомства с писателями из народа. Не принял меня, а до меня не принял Сергея Клычкова …, который тщетно пытался познакомиться с ним. Один только Есенин попал к нему, да и то обманным путем … Знакомство мое с г. Блоком кончилось тем, что, после нескольких писем к нему и вызовов по телефону, я, явившись к нему, поторчал в прихожей, и горничная вынесла мне книгу его «Стихи о России», которую я купил в магазине и с которой явился к их степенству с просьбой дать автограф. Автограф-то в книге был, но автора видеть не сподобился… Мерси и на том, что увидал горничную знаменитости…»

Эта способность — не попав в гости, начать хамить, — характерна не только для Ширяевца, но и для Клюева, и для Орешина, и для Клычкова, и для Ганина. А для Есенина? Не знаю. Этот всегда попадал куда хотел.

Наиболее полный рассказ Есенина о первой встрече с Блоком привел в воспоминаниях Всеволод Рождественский. Рассказ для формата блога длинен, замечу только, что там фигурирует парень, решивший повидать Блока проездом на заработки в Балтийский порт (неправда). У парня всего один день на поиск кумира, он, шалело уворачиваясь от трамваев, пытает случайных прохожих, – где живет Блок. Стесняясь, проникает в дом Поэта через черный ход. Кухарка выгнала визитера на лестницу, боясь оставить одного на кухне с кастрюлями, зато Блок накормил булкой и яичницей.

Всему этому карнавалу противоречат факты.

Сохранилась записка Есенина Блоку, где он вежливо представляется и просит разрешения зайти ближе к вечеру. Так что черный ход с кухаркой для блезиру, как и, подозреваю, слопанная яичница. Встреча была сугубо деловой.

9 марта 1915 года Блок заносит в дневник:

«Днем у меня рязанский парень со стихами.

Крестьянин Рязанской губ… 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. …»

Блок дал Есенину рекомендацию к Городецкому, с которой все и завертелось.

А сам устранился.

Наделав за месяц в литературной среде изрядного шуму, Есенин стал настаивать на следующем рандеву. И здесь Блок ответил ему крайне важным письмом.

«Дорогой Сергей Александрович.

Сейчас очень большая во мне усталость и дела много. Потому думаю, что пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не скажем.

Вам желаю от души остаться живым и здоровым.

Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие мы с Вами разные; только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее.

Я все это не для прописи Вам хочу сказать, а от души; сам знаю, как трудно ходить, чтобы ветер не унес и чтобы болото не затянуло.

Будьте здоровы, жму руку.

Александр Блок».

Опытный коллега предупреждает, – шагай аккуратней, будь чист и светел, минешь болото, – но Есенин интерпретировал письмо, как ему было удобно. Позже, вспоминая сей наказ, он назначит болотом салон Гиппиус и Мережковского, утверждая, будто Блок предостерегал от общения с антиреволюционной богемой. Таким образом, метафизический пласт блоковского совета перейдет в пошлую реальность, где не Роза Белая с Черной Жабой, а дама с лорнетом и ее бородатый супруг.

Блок дал Есенину и стихотворный совет. Произошло это в июле 1916 года. Есенин присутствовал на редколлегии у Михаила Мурашева. Там обсуждали картину Яна Стыка «Пожар Рима» (нормально ли Нерону петь, когда мир гибнет?) и некий музыкант импровизировал на скрипке, сыграв в итоге вещи Глинки. Есенин записал в альбом хозяина стихотворение:

«Слушай, поганое сердце,

Сердце собачье мое.

Я на тебя, как на вора,

Спрятал в руках лезвие.

Рано ли, поздно всажу я

В ребра холодную сталь.

Нет, не могу я стремиться

В вечную сгнившую даль.

Пусть поглупее болтают,

Что их загрызла мета;

Если и есть что на свете —

Это одна пустота.

Прим(ечание). Влияние «Сомнения» Глинки и рисунка «Нерон, поджигающий Рим». С. Е.»

Стихотворение увидел Блок.

По воспоминаниям Мурашева:

«Блок медленно читал это стихотворение, очевидно и не раз, а затем покачал головой, подозвал к себе Сергея и спросил:

— Сергей Александрович, вы серьезно это написали или под впечатлением музыки?

— Серьезно, — чуть слышно ответил Есенин.

— Тогда я вам отвечу, — вкрадчиво сказал Блок.

На другой странице этого же альбома Александр Александрович написал ответ Есенину — отрывок из поэмы «Возмездие», над которой в то время работал, и которая еще нигде не была напечатана:

Жизнь — без начала и конца.

Нас всех подстерегает случай.

Над нами — сумрак неминучий,

Иль ясность божьего лица.

Но ты, художник, твердо веруй

В начала и концы. Ты знай,

Где стерегут нас ад и рай.

Тебе дано бесстрастной мерой

Измерить все, что видишь ты.

Твой взгляд — да будет тверд и ясен,

Сотри случайные черты —

И ты увидишь: мир прекрасен»

И этому совету Есенин не внял, предпочитая невольно хаос.

Во всех видя соперников, Есенин в итоге разглядел врага и в Блоке. Когда появились «Двенадцать», претендующие на звание первой революционной поэмы, ученик принялся отпускать насчет учителя замечания, мол, у того нет чувства Родины, да и вообще, разве может немец сказать о России дельное.

Но в 1921 Блок умер и Есенин очухался. Ему делает честь, хотя бы резкий отказ выступить на вечере имажинистов «Слово о дохлом поэте».

Здесь не оскоромился.

Зато с другими своими учителями поступил без лишних сантиментов.

Есенин + Маяковский + Блок + Пастернак = Живаго

Юрий Живаго как человек Серебряного века

Роман «Доктор Живаго» во многом автобиографичен. Вместе с тем герой вбирает в себя не только жизненный путь Пастернака, но и его современников.

«Я пишу сейчас роман в прозе о человеке, который составляет некоторую равнодействующую между Блоком и мной (и Маяковским и Есениным, может быть)».

«…Герой должен будет представлять нечто среднее между мной, Блоком, Есениным и Маяковским, и, когда я теперь пишу стихи, я их всегда пишу в тетрадь этому человеку…»

Иными словами, Юрий Живаго представляет собирательный образ четырех поэтов, воплощающих, словами исследователя Бориса Гаспарова, черты философского и эстетического сознания эпохи.

Пастернак о Маяковском:

«Когда же мне предлагали рассказать что‑нибудь о себе, я заговаривал о Маяковском. В этом не было ошибки. Я его боготворил. Я олицетворял в нем свой духовный горизонт».

«В отличье от игры в отдельное он разом играл во все, в противность разыгрыванью ролей, — играл жизнью. Последнее, без какой бы то ни было мысли о его будущем конце, — улавливалось с первого взгляда. Это-то и приковывало к нему, и пугало».

«Когда я узнал Маяковского короче, у нас с ним обнаружились непредвиденные технические совпадения, сходное построение образов, сходство рифмовки. Я любил красоту и удачу его движений».

Пастернак о Есенине:

«То, обливаясь слезами, мы клялись друг другу в верности, то завязывали драки до крови, и нас силою разнимали и растаскивали посторонние».

«Есенин к жизни своей отнесся как к сказке. Он Иван-царевичем на Сером Волке перелетел океан и, как Жар-птицу, поймал за хвост Айседору Дункан. Он и стихи свои писал сказочными способами: то, как из карт, раскладывая пасьянсы из слов, то записывая их кровью сердца. Самое драгоценное в нем — образ родной природы, лесной, среднерусской, рязанской, переданной с ошеломляющей свежестью, как она далась ему в детстве».

«Вы уже, конечно, узнали о смерти Есенина. Этот ужас нас совершенно смял. Самоубийства не редкость на свете. В этом случае его подробности представились в таком приближенном и увеличенном виде, что каждый их точно за себя пережил, испытав, с предельным мученьем, как бы на своем собственном горле, людоедское изуверство петли и все, что ей предшествовало в номере, одинокую, сердцеразрывающую горечь, последнюю в жизни тоску решившегося».

Пастернак о Блоке:

«С Блоком прошли и провели свою молодость я и часть моих сверстников… У Блока было все, что создает великого поэта, — огонь, нежность, проникновение, свой образ мира, свой дар особого, все претворяющего прикосновения, своя сдержанная, скрадывающаяся, вобравшая в себя судьба».

Кому быть живым и хвалимым,
Кто должен быть мертв и хулим,
Известно у нас подхалимам
Влиятельным только одним.

Не знал бы никто, может статься,
В почете ли Пушкин иль нет,
Без докторских их диссертаций,
На все проливающих свет.

Но Блок, слава богу, иная,
Иная, по счастью, статья.
Он к нам не спускался с Синая,
Нас не принимал в сыновья.

Прославленный не по программе
И вечный вне школ и систем,
Он не изготовлен руками
И нам не навязан никем.

Он ветрен, как ветер. Как ветер,
Шумевший в имении в дни,
Как там еще Филька-фалетер
Скакал в голове шестерни.

И жил еще дед-якобинец,
Кристальной души радикал,
От коего ни на мизинец
И ветреник внук не отстал.

Тот ветер, проникший под ребра
И в душу, в течение лет
Недоброю славой и доброй

Помянут в стихах и воспет.

Тот ветер повсюду. Он дома,
В деревьях, в деревне, в дожде,
В поэзии третьего тома,

В «Двенадцати», в смерти, везде.

Широко, широко, широко
Раскинулись речка и луг.
Пора сенокоса, толока,
Страда, суматоха вокруг.

Косцам у речного протока
Заглядываться недосуг.
Косьба разохотила Блока,
Схватил косовище барчук.

Ежа чуть не ранил с наскоку,
Косой полоснул двух гадюк.
Но он не доделал урока.
Упреки: лентяй, лежебока!

О детство! О школы морока!
О песни пололок и слуг!
А к вечеру тучи с востока.
Обложены север и юг.

И ветер жестокий не к сроку
Влетает и режется вдруг
О косы косцов, об осоку,
Резучую гущу излук.

О детство! О школы морока!
О песни пололок и слуг!
Широко, широко, широко
Раскинулись речка и луг.

Зловещ горизонт и внезапен,
И в кровоподтеках заря,
Как след незаживших царапин

И кровь на ногах косаря.

Нет счета небесным порезам,
Предвестникам бурь и невзгод,
И пахнет водой и железом

И ржавчиной воздух болот.

В лесу, на дороге, в овраге,
В деревне или на селе
На тучах такие зигзаги
Сулят непогоду земле.

Когда ж над большою столицей
Край неба так ржав и багрян,
С державою что-то случится,
Постигнет страну ураган.

Блок на небе видел разводы.
Ему предвещал небосклон
Большую грозу, непогоду,
Великую бурю, циклон.

Блок ждал этой бури и встряски,
Ее огневые штрихи
Боязнью и жаждой развязки
Легли в его жизнь и стихи.

«То, что было крупно и своевременно у Блока, должно было постепенно выродиться и обессмыслиться в Маяковском, Есенине и во мне. Это тягостный процесс. Он убил двух моих товарищей и немыслимо затруднил мою жизнь, лишив ее удовлетворенности».