Какие стихи есенин посвятил бениславской
Галина Бениславская и Сергей Есенин. А была ли любовь?
В жизни русского поэта Сергея Есенина было много женщин. Одни, «как сто тысяч других в России» , исчезали быстро — другие играли большую роль в жизни поэта. Но была одна девушка, которая пронесла любовь к Есенину через всю свою жизнь, она же и отдала жизнь, чтобы быть рядом и после смерти.
Речь идёт о Галине Бениславской – девушке с пронзительными зелёными глазами. Скромной и нетребовательной, верной и нелюбимой…
Знакомство
Она впервые увидела Есенина в политехническом музее. Тогда там проводился «Суд имажинистов» , на котором присутствовали другие представители литературных течений, обвинявшие имажинистов в распущенности и продажности – неверности в отношении настоящей поэзии.
Сергей Есенин (с тростью) с друзьями-имажинистами
После бурных дебатов началось чтение стихов имажинистов. Сергей Есенин (державшийся очень скромно на самом суде) моментально приковал к себе зрителей, как только начал читать свои стихи. Очевидцы вспоминают:
Надо признать, что читал Есенин всегда блестяще. Он будто проживал стихотворение. Так, как он читал свои стихи, не мог читать даже актёр с хорошей дикцией и подготовкой. Только Есенину по-настоящему удавалось читать свои собственные стихи.
Галина Бениславская с подругой
Тогда знакомство состоялось только односторонне. Впоследствии Галина будет постоянным посетителем кафе «Стойло Пегаса », где Есенин будет часто выступать. Она будет ходить туда со своей подругой. Личное знакомство состоялось к концу 1920 года. Они проводили много времени вместе. Есенин жил у неё и часто злоупотреблял гостеприимством приводя в чужую квартиру то женщин, то пьяных друзей.
Литературное кафе «Стойло Пегаса» существует и по сей день
Терпела всё и довольно долго
Галина Бениславская стала «навечно» (так сама захотела) личным секретарём поэта. Она носила его стихи по редакциям, выбивала приличные гонорары и даже не давала поэту пить — обеспечивала всем, лишь бы сидел и работал. И какое-то время он и вправду не пил.
Но знакомство Есенина с американской танцовщицей Айседорой Дункан вновь вернуло его в прежнее русло беспробудных гулянок и пьянок. Дункан в отличии от Бениславской позволяла поэту всё и поощряла его гулянки. Дункан была очарована Есениным и позволяла ему всё, даже рукоприкладство.
Есенин и Дункан
Потом Дункан увезла поэта в путешествие по Европе и Америке. Но поэт высоко ценил дружбу с Бениславской и по-прежнему доверял ей все дела в России. В 1924 он пишет:
Ради бога, не будьте миражем Вы. Это моя последняя ставка, и самая глубокая. Дорогая, делайте всё так, как найдете сами. Я слишком ушел в себя и ничего не знаю, что я написал вчера и что напишу завтра.
Только одно во мне сейчас живет. Я чувствую себя просветленным, не надо мне этой глупой шумливой славы, не надо построчного успеха. Я понял, что такое поэзия.
Есенин несомненно доверял Бениславской во всём. Но любил ли он её? Наверное, по-своему, «по-Есенински», как и всех, кто соприкасался с его жизнью. Но одно письмо точно огорчило Галину. В 1925 году он пишет:
Милая Галя! Вы мне близки как друг. Но я Вас нисколько не люблю как женщину.
Исход
Потом был нервный срыв Бениславской, который она лечила в кремлёвской больнице. Даже сын Льва Троцкого, который был в неё влюблён, предлагал ей руку и сердце, но она его отклонила. Она ждала Есенина. И вновь новое увлечение поэта в лице внучки Льва Толстого Софьи Толстой. Есенин вновь женился официально. Галина опять одна.
Галина с сестрой Есенина Катей
В конце 1925 года Есенин внезапно уезжает в Петербург. Он опять желает начать новую жизнь — избавиться от тягот прошлого. Известно, что он просил встречи и хотел объясниться с Галиной, но она отказалась встречаться с ним.
Номер Есенина в Англетере
Никто не знает, что точно произошло в ночь 28 декабря 1925 года на самом деле. Слухи, споры и версии выдвигаются до сих пор. Официальная версия «поэт Сергей Есенин повесился на трубе парового отопления» в гостинице Англетер.
Екатерина Есенина, Вольф Эрлих и Галина Бениславская. Январь 1926.
Ровно через год, приведя все бумаги Есенина в порядок и закончив его издательские дела, Галина Бениславская застрелилась на его могиле. В своей предсмертной записке она написала:
«3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое…».
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
С кем прощался Сергей Есенин в своём стихотворении «До свиданья, друг мой…»? Часть 3
Галину Бениславскую Сергей Есенин называл верным другом и «настоящей заботницей». Он писал ей за восемь месяцев до своей гибели в гостинице «Англетер»: «Галя, милая! Повторяю Вам, что Вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного. Это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам. Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя».
Однако, возможно, именно участие «заботницы» в судьбе поэта в декабре 1925 года привело к быстрому трагическому концу его жизнь. Подруга Бениславской Полина Бокль вспоминала: «Она считала себя виноватой в его смерти…».
Эта женщина носила отчество и фамилию своего отчима — Артура Казимировича Бениславского. Родилась она на два года позже Сергея Есенина и воспитывалась в детстве сестрой матери Нино, грузинкой по национальности, а об отце, французе Карьере, ничего не знала — связь матери, по слухам, была случайной. Гимназию Галина окончила в Петербурге с золотой медалью и в том же 1917 году вступила в партию большевиков. Рассорившись с приёмными родителями, не принявшими большевизма, она уехала в Харьков в надежде получить там университетское образование.
В Гражданскую войну учёбу пришлось прервать, и по рекомендации отца своей подруги Янины Козловской Галина устроилась в Чрезвычайную комиссию под начало влиятельного юриста Крыленко, где проработала до 1923 года, пока ей не предложили сотрудничество в газете «Беднота», главным редактором которой был Лев Семёнович Сосновский, презиравший поэзию «мужиковствующего» Есенина. Её служба в аппарате Николая Васильевича Крыленко, скорее всего, не касалась отношений с поэтом, хотя по свидетельству близких он побаивался чекистских связей своей «заботницы».
Возможно, именно в роковой день 3 декабря 1925 года Есенин согласился с предложением милой подруги и влиятельных друзей в кожаных куртках: тайно покинуть клинику и отправиться в Ленинград, где ему готовы были оказать содействие в отъезде из России. Было бы странно, если бы «милая Галя», считавшая себя единственным настоящим другом поэта, не приняла участия в судьбе Есенина в это сложное и опасное для него время. Спустя три дня, 6 декабря, Есенин попросил сестру Катю дать телеграмму Эрлиху, чтобы подыскал ему жильё.
Галину Бениславскую нашли умирающей после выстрела в сердце на Ваганьковском кладбище возле могилы Сергея Есенина. Она ушла из жизни после разрыва отношений с сыном Льва Давидовича Троцкого, оставив странную записку: «Самоубилась» здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу».
Друзья, видимо, догадались, что она хотела сказать, и на её могиле появилась надпись: «Верная Галя». Лев Семёнович Сосновский в 1923 году примкнул к троцкистам и в газете «Беднота», им редактируемой, организовал травлю Есенина, постоянно публикуя фельетоны и «письма рабочих», готовых расправиться с «кулацким поэтом». Возможно, она узнала, что влиятельные друзья из ОГПУ, угрожая насилием, пытались за содействие спасению от судебного произвола и отправке за границу склонить Сергея не только к наушничеству, но и к сочинительству под контролем троцкистов.
Галина Бениславская осталась верным другом поэту до последних минут своей жизни, разорвав отношения с Львом Седовым, сыном Троцкого и отомстив другому Льву, перечеркнув его карьеру за травлю Есенина. Старый большевик Сосновский, примкнувший в 1923 году к новой оппозиции, был исключён из партии в 1927 году пятнадцатым съездом ВКП (б) и репрессирован в самый страшный год Большого террора товарища Сталина.
И всё же маловероятно, что строки последнего прощания посвящены «милой Гале»: в Москве у поэта была возможность увидеться с Бениславской и рассказать о своих ближайших планах, если только она сама не была их автором. Именно ей Вольф Эрлих послал 28 декабря телеграмму, чтобы она сообщила Наседкиным о смерти Есенина.
Если «милая Галя» действительно принимала участие в его переезде в Ленинград, то, вероятно, она не смогла себе простить, что вытащила Есенина из частной клиники в это ожесточённое время борьбы Сталина с новой оппозицией на четырнадцатом съезде. Она не закончила своих воспоминаний о поэте, не объяснила, почему решила застрелиться: то ли не смогла жить с чувством невосполнимой потери, то ли с грузом вины соучастия в трагедии. Если она верила, что он сам покончил с собой, то почему не пришла проститься с ним? Почему разорвала все отношения с сыном Троцкого? Почему бросила писать воспоминания о Сергее Есенине, рассказывая о последних месяцах его жизни? Почему уничтожена часть материала, написанного «милой Галей»?
Эти вопросы, скорее всего, навсегда останутся без ответа, как и имя друга, с которым прощался Есенин в своей элегии, написанной собственной кровью. У поэта было много друзей, но некоторые из них развлекались за его счёт, другие предавали, спаивали, завидовали популярности, обкрадывали. Незадолго до гибели у Есенина появились два новых друга, которых он особенно уважал и относился к ним трепетно. Они были очень разные по интеллекту и возрасту, но обоих роднила трогательная любовь к его поэзии. К каждому из них мог обращаться поэт в своей последней элегии: «До свиданья, друг мой…».
Какие стихи есенин посвятил бениславской
Есенин С. А. Письмо Бениславской Г. А., 11—12 мая 1925 г. Баку // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — М.: Наука; Голос, 1995—2002.
Т. 6. Письма. — 1999 . — С. 212—214.
11—12 мая 1925 г. Баку
Лежу в больнице. Верней, отдыхаю. Не так страшен черт, как его малютки. Только катар правого легкого. Через 5 дней выйду здоровым. Это результат батумской простуды, а потом я по дурости искупался в средине апреля в море при сильном ветре. Вот и получилось. Доктора пели на разный лад. Вплоть до скоротечной чахотки. С чего Вы это, Галя, взяли, что я пьянствую? Я только кутнул раза три с досады за свое здоровье. Вот и все. Хорошее дело, чтоб у меня была чахотка. Кого хошь грусть возьмет.
Телеграммы Ваши я так же не понимаю, как и Вы мои. Вот одна из них:
Что это за фамилия?
Курьезов на телеграфе больше, чем курьеров у Хлестакова.
Надпись: «С любовью и дружбою Петру Ивановичу Чагину».
Ежели Кольцов выпускает книгу, то на обложку дайте портрет, который у Екатерины. Лицо склоненное. Только прежде затушуйте Изадорину руку на плече. Этот портрет мне нравится. Если эта дура потеряла его, то дайте ей в морду. Чтоб впредь не брала у меня последн вещей и единств .
Читали ли Вы, что пишет обо мне Дункан за границей. Что я, чтоб изучить быт бандитов, стал во главе шайки и орудую на Кавказе, а еще то, что будто бы я ей пишу в письме, что: «Все пока идет хорошо».
Ха-ха-ха. Вам письмо.
А Вы говорите — купаться?
«Товарищи! Перед моей глазой стоит как живой Шаумян. Он четыр тыщ людям говорил: „Плюю на Вам“». (Это из речи одного наркома-тюрка).
Ну вот пока и всё. Остальное расскажет Муран. Угостите его, он парень оч хороший. Привет сестрам, Яне, Соне и Наседкину.
P. S. Чтоб не было глупостей, передайте Собрание
Богомильскому. Это мое решение. Я вижу, Вы ничего не сделаете, а Ионову на зуб я не хочу попадать. С Богомильским лучше. Пусть я буду получать не сразу, но Вы с ним сговоритесь. Сдавайте немедленно. Ионов спятил с ума насчет 2000 р. Во-первых, в «Звезде» — «Песнь», я продал избранное маленькое. Ну да ладно, это мое дело. Все равно с ним каши не сваришь. Катитесь к Богомильскому.
2 новых персид стих поместите перед теми 2-мя последними, что сдал Вам дома. Перед «Пери» и «Голубая родина Фирдуси».
«Я с тобой несчастий не боюсь» нужно
Письмо написал я Вам вчера, когда не было еще консилиума. Мне запрещено пить. С легкими действительно что-то неладно. Предписано ехать в Абас-Туман.
Соберите немного денег и пришлите. Я должен скоро туда уехать. После выправки жизнь меняю.
Г. А. Бениславской . 11—12 мая 1925 г. (с. 212). — Прокушев-55, с. 331, 335 (в извлечениях, с ошибочным указанием года: «1924»). Полностью — Есенин 5 (1962), с. 205—207.
Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).
Лежу в больнице . — Тогда Есенин с подозрением на туберкулез легких лежал в одной из бакинских больниц. Об этой болезни и о своем тяжелом душевном состоянии он рассказывал, вернувшись в Москву. Один из таких разговоров записал В. С. Чернявский: «Его вид, его страшная, уже не только похмельная осиплость заставили меня привязаться к нему с разговором о здоровье. Он стал рассказывать о тяжелой простуде, схваченной на Кавказе „Нехорошо было, Володя, лежал долго, харкал кровью. Думал, что уже больше не встану, совсем умирать собрался. И стихи писал предсмертные, вот прочту тебе, слушай“. Читал он тихо, перегнувшись ко мне через
столик, очень хорошо и очень печально» (Восп., 1, 233—234).
Пишу большую вещь . — О какой вещи идет речь, неясно.
С книгами делайте, как угодно
что Вы спрашиваете! — 4 мая 1925 г. Бениславская писала: «Напишите, кстати, посылать ли книги (разве в Баку их нет?) и какие: переводную литературу, нашу ли за последнее время, стихи, прозу?» (Письма, 280).
«Аким языкоком» . — Слова из несохранившейся телеграммы Г. А. Бениславской, отправленной Есенину в начале мая 1925 г. Фраза из этой телеграммы «Аким языкоком вы говороком» запомнилась А. А. Есениной. В курьезных случаях и она, и Г. А. Бениславская использовали ее; см., напр., в их письме к В. И. Эрлиху от 16 февр. 1926 г.: «Вот поймите и скажите, Аким языкоком Вас ругать» (Письма, 396).
Книжку «Ряб кост >» посвятите
Чагину» . — Это ответ на вопросы Бениславской в письме от 4 мая 1925 г. (см. коммент. к п. 215). Книга, о которой идет речь, вышла в мае (сменив заглавие на Перс. мот.) Посвящение воспроизведено точно и, как просил Есенин, помещено ко всей книге.
Ежели Кольцов выпускает книгу, то на обложку дайте портрет
Лицо склоненное . — Речь идет о книге И 25 (изд-во «Огонек»). Главным редактором журнала «Огонек» и одним из руководителей одноименного издательства был в то время М. Е. Кольцов. На первой странице обложки И 25 фото С. Есенина 1919 г. работы Н. И. Свищова-Паолы. Есенин же писал здесь об одной из своих (совместных с А. Дункан) зарубежных фотографий.
. я скоро приеду в Москву, чтоб съездить в Ленинград, а потом в деревню . — О времени возвращения поэта в Москву см. п. 222 и коммент. к нему. В начале июня он на несколько дней уехал в Константиново (подробнее см.
Материалы, с. 82—85). Поездка в Ленинград летом 1925 г. не состоялась.
. книг не надо. Всё есть у Чагина . — Сохранилась записка Чагина: «Т. Хесин или т. Козлов, отпустите последние новинки т. Есенину в кредит . Чагин» (Письма, 349; выделено автором).
. что пишет обо мне Дункан за границей . — Далее следует пересказ статьи И. А. Аксенова «Автобиографические опыты Айседоры Дункан»: «А. Дункан оповестила французскую и немецкую желтую прессу о новом этапе в карьере этого поэта : „Сергей, — сообщила она, — теперь на Кавказе занимается бандитизмом. Он пишет поэму о бандитах и, для лучшего изучения вопроса, стал во главе шайки разбойников. Он пишет, что пока все идет хорошо“» (журн. «Жизнь искусства», М., 1925, № 11, 17 марта, с. 12).
. передайте Собрание Богомильскому
Ионову на зуб не хочу попадать . — Предложение передать собрание стихотворений, подготовка которого велась с 1924 г., не в Госиздат, а в издательство «Круг» (заведующий Д. К. Богомильский). Позже, 30 июня 1925 г., Есенин все же заключил договор о выпуске Собр. ст. с Госиздатом, и необходимость в передаче собрания Богомильскому отпала.
. в «Звезде» — «Песнь» . — Поэма «Песнь о великом походе» опубликована в № 5 «Звезды» за 1924 г., вышедшем не ранее нояб. (подробнее см. ВЛ, 1977, № 6, и наст. изд., т. 3, с. 582).
Два новых персид стих . — Речь идет о стихотворениях «Воздух прозрачный и синий. » и «Золото холодное луны. », которые Есенин просит поставить перед сданными «дома», т. е. во время его пребывания в Москве в марте 1925 г. (см. наст. изд., т. 1, с. 654).
Я твоих . — см. варианты к стихотворению «Голубая родина Фирдуси..» (наст. изд., т. 1, с. 373).
Предписано ехать в Абас-Туман . — Горноклиматический курорт в Грузии для лечения легочных и нервных заболеваний. Поездка Есенина не состоялась.
После выправки жизнь меняю . — Ср. с п. 192 и коммент. к нему.
