Когда я смотрю на тебя стихи

LiveInternetLiveInternet

• Регистрация
• Вход

—Музыка

• Все (463)

—Рубрики

• Мои работы (762)
• ПРАВОСЛАВИЕ (597)
• АРТ-МЫСЛИ (487)
• МОЙ РОДНОЙ КРАЙ (112)
• ВЕСЬ МИР У ТВОИХ НОГ (517)
• ВСЁ ДЛЯ КОМПЬЮТЕРА (2557)
• ИНТЕРЕСНОЕ (323)
• ИСКУССТВО (862)
• КУЛИНАРИЯ (463)
• МУЗЫКА (5252)
• ПОЗНАВАТЕЛЬНО (941)
• ПОЭЗИЯ (4272)
• ПРИРОДА (555)
• РАЗНОЕ (2097)
• РУКОДЕЛИЕ (230)

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

ЭЛЬДАР РЯЗАНОВ «КОГДА Я ПРОСТО НА ТЕБЯ СМОТРЮ»

Когда я просто на тебя смотрю

Когда я просто на тебя смотрю,
то за тебя судьбу благодарю.
Когда твоя рука в моей руке,
то все плохое где-то вдалеке.
Когда щекой к твоей я прислонюсь,
то ничего на свете не боюсь.
Когда я глажу волосы твои,
то сердце замирает от любви.
Когда гляжу в счастливые глаза,
то на моих от нежности слеза.
Как то, что чувствую, пересказать?
Ты мне жена, сестра, подруга, мать.
Не существует безупречных слов,
что могут передать мою любовь.
И оттого, что рядом ты со мной,
я – добрый, я – хороший, я – живой.
Стих этот старомоден, неказист
И слишком прост, но искренен и чист.
С улыбкой светлой на тебя смотрю,
и жизнь, что вместе мы, благодарю.

Это стихотворение было написано Э. А. Рязановым в 1985 году и посвящено им его первой жене Нине. Нина работала редактором на «Мосфильме». Познакомились они в начале 70-х, поженились, жили очень счастливо, но в 1994 году она умерла. Эльдар Александрович очень долго горевал и не сразу решился на повторный брак.

Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,
дни летят в метельной круговерти.
Жизнь – тропинка от рожденья к смерти,
смутный, скрытный, одинокий путь.
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть! . прочтите их по памяти, закрыв глаза. это ведь про каждого из нас.
*******

В трамвай, что несётся в бессмертье,
попасть нереально, поверьте.
Меж гениями – толкотня.
И места там нет для меня.

В трамвае, идущем в известность,
ругаются тоже, и тесно.
Нацелился было вскочить,
да чёрт с ним, решил пропустить.

А этот трамвай до Ордынки.
Я впрыгну в него по старинке,
повисну, стоять на подножке
И в юность вернусь на немножко.

Под лязганье стрелок трамвайных
я вспомню подружек случайных,
забытых товарищей лица.
И с этим ничто не сравнится!
Сентябрь 1986

Когда я смотрю на тебя.

Когда я смотрю на тебя,
Как будто весь мир замирает,
И сердце стучится любя,
И солнце в ладонях играет.

И слышится музыка звезд,
В которой дождя легкий стук,
Дыхание томное роз
От нежных, заботливых рук.

Во всем этом есть только ты,
С тобой моя жизнь, словно сказка,
В тебе мои сны и мечты,
Надежда, забота и ласка.

Твои печальные зеленые глаза
И как же до безумия красивы.
Я пожалел о том, что не сказал,
Что чувства мои будут вечно живы.

Что без тебя не мог я засыпать,
И бесконечно я в тебе нуждаюсь,
И кто бы знал, как я хочу понять
Зачем же необъятно так влюбляюсь.

Ни капли больше жизни нет во мне,
Я весь иссяк, я без тебя сгораю.
Но мысли мои рады лишь весне,
Ведь в ней тебя увидеть вновь мечтаю.

А боль не исчезает никуда,
И твои губы не дают покоя,
И не забыть тех дней мне никогда,
Ни от кого я этого не скрою.

А твоих чувств костер давно угас,
Об этом знали только небеса.
И видел я тогда в последний раз
Твои печальные зеленые глаза.

Мой ангел-хранитель – немного скептик,
Такой же, как я сама.
Насыпаны перья в тугой конвертик,
Откроешь – придет зима.

Он скажет насмешливо: «Нужен кальций,
Вот — крылья уже не те. ”
Коснется губами замерзших пальцев,
И скроется в высоте.

Он знает, что я по нему скучаю
И снова придет чуть свет.
Заварит на кухне покрепче чаю,
Поправит упавший плед,

Присядет устало у изголовья
И тронет меня за нос.
“Не спишь?”
Хитрый прищур сквозит любовью.

“Варенья тебе принес.
Ты знаешь, вчера вызывали к Богу,
Ругали тебя опять.
А я им сказал – не судите строго,

Ну что с нее, глупой, взять?
Вы дайте ей чуточку вдохновенья
И будет не до грехов
И Бог передал мне с собой варенья

Для лучших твоих стихов”.
Смеется лукаво. Совсем не верит
В чудесную эту чушь.
Холодной ладонью мой жар проверит,

Вздохнет, поплетется в душ.
Вернувшись растянется в старом кресле,
Допьет свой остывший чай,
И мой недочитанный томик Гессе
Заложит пером с плеча.

Николай Иванович Анголенко
Смотрю я на тебя и млею… Стихи

© Николай Иванович Анголенко, 2018

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарю, что решил почитать мои стихи.

Я поэт начинающий. Кроме того, сам писал, сам верстал и оформлял. Поэтому, если где-то, что-то не так, – заранее прошу прощения.

Стихи читай не торопясь. Запятая – остановись на мгновение, тире – чуть подольше.

Читая, постарайся созерцательно представлять и быть сопричастным к происходящему.

Учитывая, что чтение стихов поднимает настроение и продлевает жизнь, – я искренне желаю всем читателям всего самого наилучшего в жизни!

Почитав сборник, можете позвонить мне по телефонам и высказать всё!

Если хорошо – 8-916-626-3006, а если плохо – по зашифрованному: 17-13-16-12-16.

Смотрю я на тебя и млею

Смотрю я на тебя и млею,
Всё насмотреться не могу,
Сказать люблю тебя – не смею,
Сказать другое – не хочу.
Ты с каждым Днём рожденья краше,
Ты с каждым днём становишься милей,
Есть женщины красивы также,
Но я скажу: ты – красивей!

Целуя ручку, я немею,
А мысли кувырком летят,
Перед тобой благоговею,
Дар речи бы не потерять.

Твой локон – нежный и душистый,
Ресницы – птенчика пушок.
Твой томный взгляд такой искристый,
Что всех мужчин повергнет в шок.

Я с Днём рожденья поздравляю,
Любви и нежности желаю,
И будь красивою всегда,
Невзгод по жизни – никогда!

Желаю быть всегда здоровой,
Печалей, горестей не знать,
По жизни быть всегда весёлой,
Меня подольше вспоминать.

Смотрю я на тебя…
Смотрю, смотрю…
И понимаю, понимаю,
Что насмотреться не смогу!

Нимфа

Её увидел я в театре,
По холлу грациозно шла,
В роскошнейшем вечернем платье,
Не просто шла – как чёлн плыла.

На платье фалды волновались,
Стройность фигуры подчеркнув,
Полутона переливались,
В соцветье бликов утонув.

Её глаза настолько томны,
Что взгляда оторвать нельзя,
Слегка покрыты поволокой,
Смотрели, царственно скользя.

Взор нежен, яркий, величавый,
Как в том замедленном кино,
Всепроникающий, лукавый…
Так у Венер заведено.

Её ресницы – опахала,
Она взглянула из-под них,
Моя душа затрепетала,
Я в пепел превратился вмиг.

Тот взгляд хозяйке цену знает,
Как и хозяйка о себе,
Счастливчик тот, кто созерцает,
И поводырь в её судьбе.

Фигура – мрамор обточённый,
Для топ журналов изразец,
Под платьем полуобнажённый
Торс – для искусства образец.

Причёска – рук суперстилиста,
А платье в пастельных тонах,
Лицо – от Бога совершенство…
С него портрет писать в стихах.

Колье на шее Нефертити,
Из бриллиантов, жемчугов,
В заколке нити золотые
Блестят, как нимбы у богов.

Как та жемчужина прекрасна,
Оправа тоже хороша,
Её партнёр, сияя счастьем,
Смотрящим души вороша.

А губы у лесной Дриады —
Как розы алой лепестки,
Собою страстность излучали
От упоённой красоты.
Я взгляда оторвать не в силах,
Глазами я её пронзил насквозь,
Кровь закипела в моих жилах,
Когда она взглянула вскользь.

Как сквозь туман, смотрю на фею,
А кровь в висках набатом бьёт,
Ведь кто-то тот, кто рядом с нею,
Нектар её ночами пьёт!

От белой зависти немею,
Как истукан, стою, молчу.
От совершенства каменею,
Навряд ли раны залечу.

А я стою в сторонке скромно,
И тайно мыслями скользя:
Иметь такую невозможно,
Мне полюбить её нельзя.

Я не живу, я существую,
Она живёт, смакуя жизнь.
Вот мне бы женщину такую…
Я мыслями взметнулся ввысь

Ты опоздала на свиданье,
И я был крайне возмущён!
Даже уйти было желанье,
Ну, до того был оскорблён.

Ты феей с неба появилась,
Я был тобою поражён,
Ты так приятно изменилась,
Я в тот момент был восхищён.

Ты, извинившись, рассказала,
На фото сессии была,
Для очень модного журнала,
И там так долго пробыла.

Стилист работал надо тобою,
С лицом твоим всё колдовал,
То феном, лаком, то расчёской…
Тебя, короче, измотал.

Затем софиты все включили,
Почти что все прожектора,
Все вместе так всё раскалили,
Как африканская жара.

Фотограф камерой всё щёлкал,
И в полный профиль, и анфас,
Назойливый помощник бегал,
Просил нащёлкать про запас.

Мне позвонить не разрешили,
Чтобы тебя предупредить,
Но с фотосессией спешили,
Чтобы меня освободить.

Я так устала, притомилась,
Что хочется чуть отдохнуть,
Я понимаю, провинилась,
Но я в кафе хочу махнуть.

Через неделю на бульваре
Увидел я её лицо,
В том самом глянцевом журнале,
Он был поставлен за стекло.

Стоял и ею восхищался,
Красавица таки она,
Решил с свободой распрощаться,
На ней, любя, женился я!

Известие меня ошеломило

Известие меня ошеломило!
Как гром средь солнечного дня.
Не сразу понял, что тут было:
Смятенье, горе иль беда?

Давно я ждал сей судный день.
Но так внезапно – и не думал!
Я внутренне окаменел,
Но, видно, Бог мой так задумал.

Всегда боялся твоих глаз,
Лучом сжигающих меня.
Когда же рядом был, тотчас
Душою чувствовал тебя.

Ты излучаешь лучи счастья,
Благоухаешь красотой,
Небесным счастьем будет счастлив,
Кто будет рядышком с тобой.

Я не забуду взгляд лучистый,
Улыбку нежную твою,
Твой завиток волос пушистый
И нежность светлую мою.

К тебе, как цепью, привязало,
Все помыслы мои, мечты.
Сознанье просьбу подсказало:
Ту цепь незримую порви!

Опустошила мою душу,
Развеяла мои мечты,
И стало холодно, как в стужу,
Что сделала со мною ты?!

Из сказки ты сюда явилась,
И в сказку ты уйдёшь сейчас,
Надежды лучик появился
И навсегда пропал тот час.

Возможно, вспомнишь иногда,
Я – не забуду никогда!
Я не забуду никогда
И помнить буду я всегда,
Ведь я…

Нет смысла дальше что писать,
Тоску на душу нагонять,
Друзей прошу меня понять,
Я очень буду тосковать!

Да уйми ж ты свои чары…

Костёр любви

На берегу реки на травке,
Где были райские кущи,
В благоговейной обстановке
Влюблённые костёр зажгли.

Костёр тихонько разгорался,
Неторопливо, чуть дымя,
Затем, проказник, разыгрался,
Вмиг разбросавши полымя.

Потом своими языками
Вокруг себя всё осветил
И жизни лёгкими платками
Накрыл он всё и освятил.

Полымя пело и плясало,
Жизнь утверждающе дрожа,
С костра искринки вверх бросало,
Любви мгновеньем дорожа.

Костёр совсем разбушевался,
Он радостно трещал, гудел
И в поднебесье к звёздам рвался,
Струну любви собой задев.

Костёр горел, всё освещая,
Жизнь наслаждалась вместе с ним,
Смотрящим души согревая
Любвеобилием своим.

Любовь горела и пылала,
Пока костёр горел, пылал,
Любовь тогда лишь остывала,
Когда костёр чуть остывал.

Красивым пламенем играя,
Костёр любви благоухал,
Судьбу свою, наверно, зная,
Огонь тихонько затухал.

Полымя стало уменьшаться,
Не стало ярких языков,
Осталось только наслаждаться
Свеченьем ярких огоньков.

Не стало пламя вырываться,
Костёр любви совсем погас,
А надо бы полюбоваться,
Как прыгает в дыму Пегас.

Угли, краснея, догорали,
Тепло последнее отдав,
Тоску любви в себя вобрали,
Костру любви пылать не дав
Сквозь пепел угольки чуть видно,
Лишь искры иногда летят,
И стало за любовь обидно,
Что за неё в костре горят.

Костёр погас, остался пепел,
Таинство той любви храня,
Он до конца любовь не выпил,
Мгновенье времени браня.

И лёгкий ветерок развеет
Прекрасный пепел той любви,
Лишь память о костре навеет
О тех, кто был здесь, кто они?

В костре любви сгорели двое,
В огне, друг друга не щадя…
Но у реки другие двое
Сгорят, в костре любовь найдя.

В парке

Мы как-то шли по парку летом
С моей фантазией вдвоём.
Меня вдруг озарило светом,
Я вмиг подумал о своём.

На травке девушка стояла
С неподдельной добротой.
Нас обоих и обаяла,
И удивила красотой.

Такой сияла красотою,
Казалось, краше не найти,
Я понимал, её не стою,
Но так хотелось подойти.

Фантазия опередила
И улетела от меня,
К ней торопливо подскочила,
Вместо меня подав себя.

Фантазия тут осмелела,
Стараясь девушку обнять,
А та буквально онемела,
Её лишь я бы мог понять.

Фантазия разбушевалась,
В разрез, под кофточку нырнув,
Как сладкоежка наслаждалась,
Девичье тело обольнув.

Фантазия стремглав рванулась,
Той нежности в глаза взглянуть,
Сама в нирвану окунулась,
И девушку с собой втянуть.

Лебяжьим пухом ей ласкала
Все потаённые места,
В её сознанье проникала,
Щекоча ушки и уста.

Моя фантазия хотела
Душевной женской доброты,
Атласной нежностью ласкала,
Испив желанной наготы.

Фантазия предвосхищала
Мои желанья и мечты,
Меня как будто насыщала
Бальзамом женской красоты.

Пока фантазия игралась,
Как мне казалось иногда,
Сказать мне девушка пыталась,
Но знака мне не подала.
А женский запах возбуждает,
Я от него пьянею вмиг,
В сознанье мысли порождает,
Желанья воплотить бы в них.

И надо ж было так влюбиться,
Сознанье в голове сломя,
Вдвоём бы нам объединиться,
Была б прекрасная семья.

Но девушка ушла по травке,
Взглянув с укором на меня.
В тот летний тёплый вечер в парке
Холостяком остался я.

Я очень часто вспоминаю
Ту встречу в парке городском
И каждый раз себя ругаю,
Что нерешительный такой.

Как много судеб не сложилось
Из ложной скромности, друзья,
А чтоб судьба не надломилась,
Терять надежду нам нельзя.

Когда я смотрю на тебя стихи

Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2020

Анастасия Волкова — студентка Екатеринбургского государственного театрального института (специальность «Литературное творчество»). Печаталась в «Урале». В 2020 г. стала первым лауреатом премии им. Александра Верникова «За молодую зрелость».

Ждём на молочном поле что догорит трава

Сердце скопилось болью на уголочке рта

Выточи слово «ножик» и ударяй навзрыд

Руки сложил в бегонию падает и летит

Как неудобно перья это не лепестки

Лепет это не дерево на языке тоски

Кружевом тутовым мне обернул лицо

Тот кого не достанешь прыгнув через кольцо

Тот кого не обманешь звери идут на свет

Каждый неточный образ беглый автопортрет

Слышишь в ложечке неба шуршит вода

Шрам в ложечке нёба обозначает «да»

Кружит в капсуле дерева мертвый стриж

Ты не можешь выйти из облака и горишь

Пули летят в пианино,

Больше не видно артиста.

Темная липкая глина

Клокочет внутри. Под ударами

Музыка рвётся, и все, кроме свиста,

Смотреть. Даже крик утопает

Под этой истерикой — ничего лишнего —

Может быть, даже красиво.

Когда все закончится, в бежевом небе

Запертая в побеге.

Лакированной ласточкой в сердце.

Я на тебя смотрю.

словно вплетаться в медленную сеть

сирени беспощадной и щадящей

словно идти в фарфоровые чащи

с луной прощаться плакать и гореть

и узнавать безветренность свою

внутри у чаши молодость и грусть

я говорю я больше не боюсь

под позвонком отравленное жало

как много света кружится как мало

под досками осиное гнездо

смотрю тебя и больше ничего

не существует словно так и надо

я разучился петь и не дышать

на комнате растет чужое небо

ты будешь знать но я не разу не был

записан в тонкую прозрачную тетрадь

я трогал кожу с чувством молока

потеря сердца будет велика

я говорю и нечего сказать

Я на тебя смотрю.

Кому надоели лица? Выпала с губ крупица.

Спасибо, что дал родиться, что разрешил разбиться.

Теплые волны с неба, с бережного напева

Гроз, разделенных смехом, тайным лесным побегом.

Где же твои свирели? Мертвые свиристели

Сбудутся. Засвистели дети на карусели —

Катятся и не знают, что темнота святая —

Это почти что вечность, это почти что тайна.

Выросли из разрухи. В поле стоят старухи —

Ждут золотого хлеба, теплого моря с неба.

Но ничего не будет. В горле цветет вербена.

Голуби — это люди. Это не лебеди, Леда.

Грубо. Ты очень грубый.

Дай нам не быть посудой!

— Дай нам дойти до сути.

Когда я прожигаю тени

сердец твоих отравленным бычком

за окнами целуются олени

осина небо трогает смычком

и смыслом полные склоняются зарницы

и шепчут причитания земле

когда огонь под потолком кружится

то мы растём в обветренной золе

когда я вырезаю на деревьях

слова и кровь ласкается к любви —

у дома вечность трогает ступени

Распадается на смутные лица воздух

Серебром морозным слеза на пальцах

Ты потом пожалеешь но будет поздно

Ты потом обрадуешься останься

Мотылечек свечка отправная точка

Разбежалась строчка обмелела речка

Собирает воздух гроза кусочками

Чтобы юный воздух вложить в сердечко

Во сне на птицах, на петлицах

Слова. Нет боли в голове.

Куда уходят небылицы?

Цветы в петлицах в пустоте

В земле. На ранках очертания

Совиных бережливых глаз —

Потрогай и узнай заранее,

Какой огромный мир погас.

Как будто выключили воздух

И больше времени бельмо.

Оркестр, заключенный в звездах,

Звучит беззвучно и давно.

Затронул словом подбородок.

Во всю любовь смотрю во сне

Концерт разбросанных иголок

На бесконечной белизне.

Данный богом положил

В тонкую, как мои губы, книжку

Федерико Гарсиа Лорки

И забыл его там.

Подарил мне тонкую книжку —

Кусочек багряного терпкого моря,

Смешанного со звёздами острыми.

у тебя горит в глазах

ладан пахнет зверобой

я мечтаю быть тобой

сердце в раненых местах

тукает в надежде на

смерть и лепет смерть и ложь

ничего не навсегда

только слишком ты хорош

и горит поет в зрачках

впадинках на дне озер

соберите мне костер

сердце бьется в паучках

лапки цокают по дну

зверобой ложится в ранки

без оглядки без огранки

правду чувствуют одну

звери чувствуют другое

люди на губах листва

веточка моя проста

под созвездьем зверобоя

если посчитать до ста

целый час не будет горя

Если ночь дышала громко

Значит умирать пора

Любит солнышко ребёнка

И не любит навсегда

«Пустота не существует

И не трогает огня»

В пустоте лежало слово

Обращенное в себя

Если выцвели созвездья

И не видно ничего

Значит душу греет лезвие

И холодное пальто

Но разрядами кружится

Выключенный в кухне свет

Озаряют наши лица

Мотыльки от сигарет

Падают и прожигают

Через внутренность слова

И земля лежит живая

Земную грушу разрезает нож

И сок на кровь воздушную похож

И капля сладкая ложится на столе

И застывает тело в серебре

На миг на вечность на продление пути

На косточку нагую не смотри

А прямо в суть вещей в разрыв полей

В пустые лица созданные в иней

В мороз и представляй поющий вереск

И небеса которым можно верить

И паруса на лодочке моей

Ты видишь их помимо слепоты

Помимо звука заплетающего нити

Помимо сумрака наполнившего рты

Мне кажется что мы хотели выйти

Но навсегда придумали идти…

«Какие горы там не видно ничего

Какие груши дайте хлеб вино

Играет и кружится немота

В зрачок заходит теплая игла

И запах грушевый по лезвию ведет

За высоту конечно выживем живем

Нам некогда просить другого места

Пока он ждет бессмысленного жеста

Отрежь мне дольку сложенным лучом

Таким неприхотливым оригами

Что будет что-то будет с нами

Икринки спеют под покровом вод

Под сладкой капелькой сорвавшейся с ножа

Чтоб выпустить беззубые слова

Глаза твои он создал для изнанки

Во рту давно не заживают ранки

Перебирают чтоб проститься с нами

И отразиться в капле не спеша

Остановись но говори всегда

Всегда (но говори всегда)

— Ты меня любишь? Лучше люби сильней.

Мучайся для меня, в земле по колено стой,

Проголодайся, не спи и становись листвой,

Падай в костер, пой на языке шмелей

И ощущайся деревом.

— Кто ты вообще такой,

Чтобы хватать за горло, чтобы просить любви?

Он меня держит крепко тёплой своей рукой,

Реками шепчет в сердце горькое: «говори!»

Он выбирает слабых и нежно целует в лоб,

Чтоб принадлежали они навсегда ему,

Плакали и дрожали, бескожие, на ветру,

Сами ложились в тесный холодный гроб.

Чтоб не могли быть людьми — делает их людьми,

Делает нас — убогих с точками на газах — Людьми…