Почему стихи лермонтова вызвали гнев царя

Почему император не любил “второго Пушкина”

15 октября 2014 11:23

Поэтический юбилей. Если бы существовал рецепт бессмертия, то Михаилу Юрьевичу Лермонтову исполнилось бы уже 200 лет. Он считается одним из лучших поэтов в истории России. Однако в научных трудах, посвященных его творчеству, нередко делается акцент на том, что император Николай I не любил «второго Пушкина». Об истории их противостояния читайте в материале «Комсомольской правды».

«Наградой» за стихотворение стала ссылка

Широкую известность Михаилу Лермонтову, которому в ту пору не было и 23 лет, принесло стихотворение «Смерть поэта». Хотя никакого конкретного бунтарства в нем нет – автор грозит «наперсникам разврата» не народным бунтом или революцией, а Божьим судом, – стихотворение вызвало бурю в высших эшелонах власти. Лермонтова арестовали и заключили под стражу. Однако наказание не было слишком суровым. Поэта понизили в чине и отправили служить на Кавказ. Да и продолжалась первая ссылка всего полгода. Стараниями близкого к царской семье литератора Василия Жуковского, оценившего огромный талант молодого поэта, а также его влиятельной в светских кругах бабушки бунтарь вскоре вернулся в Петербург. Но оказался в немилости у государя.

– Есть много свидетельств того, что Николай I, мягко говоря, не испытывал теплых чувств к Лермонтову, – говорит заведующая литературным музеем Пушкинского Дома, кандидат культурологи Лариса Агамалян. – Вот только один пример. В феврале 1841 года, на другой день после возвращения в Петербург, поэт явился на масленичный бал у графа Воронцова-Дашкова, куда неожиданно приехал император. Такое поведение было сочтено «дерзким и неприличным».

Говорят и о том, что по указанию царя вольнодумца посылали на наиболее опасные участки фронтов Кавказской войны. Но обратите внимание: Николай I и члены царской семьи внимательно читали произведения Михаила Юрьевича. И почти все они, за исключением, пожалуй, «Маскарада», не запрещались цензурой.

Первая дуэль

Вторая ссылка на Кавказ случилась весной 1840 года и была более суровой, что, собственно, и неудивительно. Одно дело, вольнолюбивые стихи, другое – участие офицера в дуэли и попытка это скрыть.

Все началось на балу в доме графини Лаваль, где знакомые Лермонтова намеренно стравили его с сыном французского посла Эрнестом де Барантом. Сторонники теории заговора объясняют это желанием угодить императору. Хотя ни одного факта, подтверждающего достоверность этой версии, так и не было найдено.

Французу показали написанную недавно Михаилом Юрьевичем злую и язвительную эпиграмму, которую автор адресовал совсем другому человеку. Но Баранту сказали, что это про него. Француз вознегодовал, возникла ссора, затем последовал вызов на дуэль. Сперва дрались на шпагах, но одна из них сломалась. Взялись за пистолеты. Барант промахнулся, Лермонтов выстрелил в воздух. Противники помирились, но о дуэли стало известно «наверху». Баранта выдворили за границу, а Лермонтова вновь отправили на Кавказ.

Зачинщиком был Лермонтов

Принимая участие в боях, Лермонтов проявлял храбрость. Его военная карьера вполне могла состояться. Но не состоялась…

Случилась встреча Михаила Юрьевича со знакомым ему по учебе в военном училище, тогда уже отставным кавалергардским майором, а также литератором Николаем Мартыновым. А затем – дуэль, которая вслед за Пушкиным лишила Россию еще одного величайшего поэта.

Впрочем, совершенно невозможно заподозрить в ее организации «руку императора», да и вообще чей-то злой умысел. Многочисленные свидетели в своих воспоминаниях в один голос утверждают, что зачинщик здесь – Лермонтов. Несколько дней подряд он буквально изводил бывшего приятеля язвительными насмешками и замечаниями, причем и в присутствии дам, что было особенно оскорбительно для Мартынова.

При этом отставной майор проявил редкое миролюбие, пытаясь урезонить обидчика. Но тот не унимался. Но вот что же все-таки заставило поэта, казалось бы, ни с того ни с сего наброситься на майора? Вразумительного ответа на этот вопрос никому пока найти не удалось. Но вероятно, ни двор, ни высший свет не имели к этому никакого отношения.

Дуэль, оборвавшая жизнь Михаила Юрьевича Лермонтова, состоялась 15 июля (по новому стилю 27 июля) в Пятигорске.

Он мог заменить Пушкина

Исследователи часто приводят фразу, брошенную государем, когда ему сообщили о гибели Лермонтова. Якобы император сказал: «Собаке собачья смерть». Однако достоверность этого вызывает серьезные сомнения. Между тем многие придворные утверждали, что, выйдя к ним после воскресного богослужения, Николай Павлович произнес: «Господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит».

За дуэль Николай Мартынов был приговорен военно-полевым судом к разжалованию и лишению всех прав состояния. Однако затем приговор смягчили. Убийца Лермонтова долгое время жил за границей и скончался в 1875 году, в возрасте 60 лет.

ДОСЛОВНО

Пять цитат о Михаиле Лермонтове

Почему император Николай I пытался представить поэта Михаила Лермонтова сумасшедшим?

18 февраля (2 марта по новому стилю) 1837 года корнета лейб-гвардии Гусарского полка Михаила Лермонтова арестовали и препроводили на гауптвахту. Для гвардейской молодежи того времени попасть на гауптвахту считалось событием вполне обыденным. Но Лермонтов очутился под арестом не за гусарские «шалости», его проступок был, как говорится, совсем из другой оперы.

До него за подобное, пожалуй, попадал в серьезную опалу только Денис Давыдов. Похоже, что арест был для Лермонтова неожиданным. Он знал, что при дворе крайне негативно восприняли его стихотворение «Смерть поэта», но такой реакции не ожидал.

До смерти Пушкина Лермонтов в петербургском обществе особого интереса не вызывал: обычный корнет гвардии, наследник крупного состояния, но молод и в потенциальные женихи пока не годится, вроде бы опубликовал какой-то рассказ и пишет стишки. И вдруг строки, которые буквально пронзают:

«Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!»…

В несколько дней стихи были переписаны в сотнях экземпляров (писатель Иван Панаев свидетельствовал, что в тысячах) и не только широко распространились в столице, но и появились в других городах России. Их обсуждали, пожалуй, не меньше, чем дуэль и смерть Пушкина. Почему же реакция властей последовала с таким опозданием?

Дело в том, что первоначально стихотворение содержало 56 строк и заканчивалось словами: «Приют певца угрюм и тесен, И на устах его печать». Написано оно было за день до смерти Александра Сергеевича, а его распространение началось 29 февраля, когда сердце великого поэта перестало биться.

Лермонтов, бывший в этот период больным, не был лично знаком с Пушкиным и не входил в круг близких к нему людей, а информацию о дуэли и возможной смерти поэта получил от посетившего его врача. Реакцией Лермонтова на гибель поэта, перед которым он преклонялся, и стали эти пронзительные строки, всколыхнувшие все петербургское общество. Как установило впоследствии следствие, их первичным распространителем стал друг Михаила Юрьевича .

На допросе Лермонтов скажет о том, как после известия о гибели Пушкина рождалось стихотворение:

«Тогда, вследствие необдуманного порыва, я излил горечь сердечную на бумагу, преувеличенными, неправильными словами выразил нестройное столкновение мыслей, не полагая, что написал что-то предосудительное».

Простим ему определенную попытку немного обелить себя, главное не это, а несколько коротких, но емких слов «я излил горечь сердечную на бумагу».

По большому счету, в первом варианте «Смерти поэта» особой крамолы и не было, а была именно глубокая боль, пронзившая сердца многих. Поэтому и власти отнеслись к стихотворению относительно спокойно. Шеф корпуса жандармов даже посчитал, что «самое лучшее на подобные легкомысленные выходки не обращать внимания, тогда слава их вскоре померкнет».

В обществе смерть Пушкина вызвала неоднозначные мнения, продолжали распространяться сплетни и вымыслы, немалое количество людей оправдывали убийцу Пушкина, якобы действовавшего в «соответствии с законами чести». Кстати, подобную точку зрения на роль Дантеса отстаивал близкий к придворным кругам родственник Лермонтова камер-юнкер . Он навестил Михаила Юрьевича в начале февраля и рассказал ему придворные сплетни по поводу гибели Пушкина.

Видимо, именно эти свидетельства об отношении двора к смерти поэта, вкупе с уже имеющейся у Лермонтова информацией, и побудили его 7 февраля дописать к стихотворению еще 16 строк, начинавшихся словами «А вы, надменные потомки известной подлостью прославленных отцов»… Именно эти 16 строк и вызвали яростную реакцию власти.

Этот вариант стихотворения доброхоты представили Николаю I, сопроводив его недвусмысленным пояснением — «воззвание к революции». Вот тогда-то и последовала жесткая реакция. Лермонтов был арестован и препровожден на гауптвахту в здании Главного штаба.

Ведение следствия «О непозволительных стихах…» Бенкендорф поручил генералу Веймарну, которому предстояло допросить Лермонтова и провести обыски в его петербургской и царскосельской квартирах. Докладывая об этом императору, шеф жандармов выразил и свое мнение о последнем варианте стихотворения:

«Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное».

На докладную записку Бенкендорфа Николай I наложил резолюцию, ярко характеризующую уровень мышления российского монарха:

«…старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он…».

По мнению императора, офицер, посмевший обвинять власть и утверждавший, что на неё «есть и божий суд», не может находиться в здравом рассудке. Николай I не был оригинален, подобного мнения придерживались многие властители, как до него, так и после.

Слово «преступное», прозвучавшее из уст всесильного шефа жандармов, материализовалось в конкретное решение, принятое императором уже на третий день. О нем Бенкендорфа официально известил военный министр:

«Л.-гвардии Гусарского полка, корнета Лермонтова, за сочинение известных вашему сиятельству стихов, перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк: а губернского секретаря Раевского за распространение стихов и в особенности за намерение тайно доставить сведение корнету Лермонтову о сделанном им показании, выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, — по усмотрению тамошнего гражданского губернатора».

Корнета Лермонтова отправили под домашний арест готовиться к отъезду на Кавказ, где несли службу нижегородские драгуны. Остановить же стремительное распространение по стране «преступного» стихотворения было уже невозможно. Стихотворение «Смерть поэта» показало всей России, что у погибшего Пушкина есть достойный преемник. Никто не мог тогда и предположить, что Лермонтову отпущено судьбой всего четыре года, а впереди и его ждет роковая дуэль.

Читать еще: Какие есть стихи барто

1. Русский – это демон. Лермонтов

1. Русский – это демон… Лермонтов.

Николай I.
«Царь взял с собой книгу Лермонтова, прощаясь с больной женой в Эмсе. В сопровождении Бенкендорфа и Орлова 12 июня 1840 года он сел на пароход «Богатырь», доставивший его в Петергоф. 12 (24) июня Николай начал свое письмо к императрице и продолжал его во все время плавания».
«… Я работал и читал всего Героя, который хорошо написан. Потом мы пили чай с Орловым и болтали весь вечер; он неподражаем»…

«В три часа дня царь пишет: «Я работал и продолжал читать сочинение г. Лермонтова. Второй том я нахожу менее удачным, чем первый. Погода стала великолепной, и мы могли обедать на верхней палубе. Бенкендорф ужасно боится кошек, и мы с Орловым мучим его — у нас есть одна на борту. Это наше главное времяпрепровождение на досуге».

«В семь часов вечера роман был дочитан. «За это время, я дочитал до конца Героя и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде.
Это то же самое изображение презренных и невероятных характеров, какие встречаются в нынешних иностранных романах. Такими романами портят нравы…».

В письме отзыв царя о романе Лермонтова объёмный…
Современному читателю, проще и достаточно представить, отрывок в такой редакции, как выше выдержка из текста. Просто, коротко и ясно…, по – царски, сказал, как отрезал.

Загадка литературоведения, академическая наука не едина во мнении.
Лермонтова опасались резюмировать, разгадывать, обобщать…, сатану, демонов надо было упоминать. Крайнее религиозное, «чур – чур, меня!» (не касайся меня, не касайся, не тронь)
А почему? Боялись…
Кого? … Русского!
Кто? Противники всего русского… И правящий императорский двор, немецкими корнями, иностранным правлением. Что плохого случается в империи, чернь, каждый раз скандирует на улицах столицы, немцы, немцы во всём виноваты…

Закавыка получается, потому что умышленно или нет «академики» литературы никак не поясняли. Царь говорит, «… изображение презренных и невероятных характеров, какие встречаются в нынешних иностранных романах».
А роман – то русский, Лермонтов пишет о русских характерах…. Самодержец их отожествляет с презренными в иностранных романах…?!
Царь презирает эти характеры, а они… русские! Царь, руководитель государства, управляет русскими презираемыми характерами…

Общепринятое мнение о романе Лермонтова «Герой нашего времени», о царской точке зрения. В высшей школе прошлого века практиковалось похожее объяснение. С оговоркой, … ничуть не защищая самодержавие. Сейчас есть в инете, читаем.
«Не мог Николай Павлович, для которого долг был самым важным в жизни, любить “Героя нашего времени”. В принципе, государь был, в некотором роде, идеалистом, когда полагал, что человек должен служить стране, а не лелеять свою меланхолию и не пестовать свой цинизм. Николай Павлович не любил не Лермонтова, а его героя…»
Сгладить отношение Государя к писателю можно, но веками навязываемое мнение, царь не любил Лермонтова… А он и не должен любить… Любовь – философское понятие, для философов.
Найти ему место, чтобы максимально извлечь выгоду для государства.
Какой же он Правитель, если не использует в своих целях, страны, даже самые отрицательные демонические качества писателя Лермонтова?

Сестра царя, Мария Павловна, вдрызг разнесла содержание романа: «В сочинении Лермонтова не находишь ничего, кроме стремления и потребности вести трудную игру за властвование, одерживая победу посредством своего рода душевного индифферентизма, который делает невозможной какую-либо привязанность, а в области чувства часто приводит к вероломству. Это – заимствование, сделанное у Мефистофеля Гете, но с тою большой разницей, что в “Фаусте” дьявол вводится в игру лишь затем, чтобы помочь самому Фаусту пройти различные фазы своих желаний…»
Слог, как в добрые старые времена… Учительница говорит.
Кто учил, пока был жив Василий Андреевич Жуковский!? Уроки русского языка давал всему семейству двора и не одного, царской династии. Привлекал Пушкина к обучению будущего императора, цесаревича, Александра, ставшего II (вторым).

В словах Марии Павловны, а она женщина, заинтересованная близкая родственница Правителя – царя…, разгадка смысла романа Лермонтова. … Правление страной, государством.
Лермонтов – русский поэт, гражданин страны, она – немка, родственница царя, ему оппонирует фразой…: «В сочинении Лермонтова не находишь ничего, кроме стремления и потребности вести трудную игру за властвование…». Говорит прямо: власть…, любая, не только личная. Слышится небольшой подтекст и над ней цензура была властна.
Во власти, привязанность, то есть, преданность и антипод – её вероломство. Демоническая основа автора, посмел об этом говорить, о правящей власти.

Подтекст всей фразы сложный, писатель Лермонтов о «Герое…» русском, в устах дамы завуалированный. И вычурная критика женщины такая, постоянные бунты интеллигенции при засилье русских земель иностранцами, те же уроки восстания 1825 года.

Роман Михаила Юрьевича «Герой нашего времени» и поэма «Демон», одного времени. Конец 30-х девятнадцатого столетия.
Невероятное! Никогда «лермонтоведением» не акцентировался факт, что произведения Лермонтова, царским двором – родственниками, правительством, могли рассматриваться в форме призыва…
Популярным и в 19 веке, выражением, «русские идут!». Прямо не написано по цензурным соображениям, а литературный подтекст…?

Оценка царём литературы, он главный в империи… Понятно.
Был квалифицированный отзыв сестры царя, Марии Павловны. А ещё была жена императора, которая настоятельно посоветовала прочитать мужу – Правителю, роман Лермонтова «Герой нашего времени». Не забудем, всё семейство, немецкими корнями правления на российских русских землях, прижилось веками постоянного местожительства. Были как родные русские, но духом древней немецкой родовы.

Брат царя, Михаил Павлович, после отчисления из университета студента – юноши Лермонтова, по просьбе бабушки Арсеньевой, устроил будущего писателя в военную школу подпрапорщиков. Мечта миллионерши – старушки, приятельницы царицы, «армия из него человека сделает». Школа, трамплин с азов познать воинскую службу, достичь вершин не только в поэзии и прозе. Престиж того времени, зваться высшим офицерством.
Михаил Павлович даёт оценку творчества своего протеже о поэме «Демон», оригинальную в то же время очень точную и… озабоченную.
«Был у нас итальянский Вельзевул, английский Люцифер, немецкий Мефистофель, теперь явился русский Демон, значит, нечистой силы прибыло. Только я никак не пойму, кто кого создал: Лермонтов ли духа зла, или же дух зла – Лермонтова».

Для двора, немецкими корнями правления, прямой угрозой «явился русский Демон». Вот что увидел царствующий, иностранного правления двор!

В ответ на придуманную романтическую «пушкинистику» на французский лад, годами встречалось утверждение. Не надо ничего выдумывать, весь Пушкин в стихах, прозе, статьях, в письмах переписки. К «академикам» взывало самодеятельное, на энтузиазме созданное, «самиздатовское» пушкиноведение.
Часто слышалось, главный свидетель событий – царь и его тексты.

По Лермонтову добавим, было это же утверждение и свидетели – родственники, ближайшее окружение царя.
Слова брата царя, «нечистой силы прибыло», это он о ком?
О русской нации, национальности, о всех русских. Пренебрежительно в одном лице, Лермонтове, с превосходством, оскорбительно, унижающе славянский род, его веру – православие.
Демонический Лермонтов, демонические его творения, писатель – демон… Слышали неоднократно, а что это оскорбительное в адрес русской нации, никто никогда не разъяснял и не хотел… Академическая наука, начиная с царской, по логике, вся была иностранной, возглавляемая иноверцами для русских земель! Так получается.

Читаем из словарей. ДЕМОН.
1. В древнегреческой мифологии – божество, существо, среднее между богом и человеком.
2. В христианской мифологии – дьявол, злой дух (церк.).
3. Злой искуситель, существо, обладающее таинственной силой, которое побуждает к чему-нибудь недоброму, злому.
В определении христианское понятие… ДУХ.

Читая тексты 19 века… Религиозного смысла, с противоречивыми догмами церквей, непрекращающихся словесных идеологических войн содержания…
Смысл характеристики произведений Лермонтова для царского двора, был один, «РУССКИЕ ИДУТ!», православие наступает. Летучая фраза на многие века, боязнь свержения власти. Захват власти русскими…, значит, православными русскими, потому что было в том веке отдельное понятие, православные и они были иностранцами. Православные иностранцы…
С восстания «декабристов» 1825 года у двора страх… Свержение самодержавия, малая часть лозунгов. Террор, Рылеев готовился лично убить Николая и это было. И был главный призыв: убрать иноземное правление из русских земель!

Брат царя, Михаил Павлович жёстко, коротко прокомментировал поэму, «… явился русский Демон, значит, нечистой силы прибыло. Только я никак не пойму, кто кого создал: Лермонтов ли духа зла, или же дух зла – Лермонтова».
Русский Демон, значит, нечистая сила – он!

Читаем энциклопедическую справку – аннотацию.
«Герой поэмы — летящий над миром «печальный Демон, дух изгнанья» — с высоты наблюдает за земными пейзажами, но ни Кавказские горы, ни Терек, ни пещеры, ни чинары не вызывают в нём никаких чувств, кроме холодного презрения. Внезапно внимание Демона приковывает к себе княжна Тамара — дочь седого Гудала. В его большом доме идёт подготовка к свадьбе — юная Тамара должна стать женой властителя Синодала, направляющегося с богатым караваном на брачный пир. Однако молодому князю не суждено добраться до свадебного стола: в пути на его караван нападают абреки, и конь приносит «удалого жениха» к воротам дома Гудала уже мёртвым.

Для Тамары всё происшедшее оборачивается потрясением. Её рыдания прерывает «волшебный голос», который произносит слова утешения и обещает прилетать к ней вновь и вновь. С этого момента юная княжна теряет покой. Понимая, что её «терзает дух лукавый», Тамара просит отца отправить её в монастырь. Но и в келье дочь Гудала постоянно слышит манящую речь. Наконец Демон, долго наблюдающий за своей избранницей, решает появиться в её обители. Ангел-хранитель Тамары безуспешно пытается преградить визитёру путь — тот чувствует себя хозяином ситуации. Демон клянётся юной красавице в любви и обещает сделать её «царицей мира». Тамара откликается на его порыв и умирает в его объятиях. Гудал хоронит дочь возле храма, стоящего на высокой скале».

Читать еще: Стихи на тему мир в котором я живу

До десятка вариантов поэмы, много переделок, сотни правок самим Лермонтовым. Требования цензуры и недовольство поэта текстом. Окончательная к публикации сборная версия составлена издателями Германии и России только во второй половине 19 века.
Нам неизвестно, какой вариант читала царская семья, не исключено, что запрещённая, изъятая у кого – либо.
Для царского двора аналогии, сравнения, поэтом были достаточными… Русские в образе Демона, летающие над миром.
«… летящий над миром «печальный Демон, дух изгнанья» — с высоты наблюдает за земными пейзажами, но ни Кавказские горы, ни Терек, ни пещеры, ни чинары не вызывают в нём никаких чувств, кроме холодного презрения».
Всё это владения царского двора – империи…, русский летает, презирает. Брат царя сказал, тоже, как отрезал, «… явился русский Демон, значит, нечистой силы прибыло».
Русское православие для иноверцев и было определение, она (оно) и есть – нечистая сила.

«Дело о стихах». Как «Смерть поэта» принесла Лермонтову славу и ссылку

Дальние родственники

История трагической дуэли и смерти Александра Пушкина изменила жизнь еще одного светила русской поэзии — Михаила Лермонтова.

Лермонтов, который был на 15 лет младше Александра Сергеевича, вырос на его стихах и преклонялся перед его талантом.

Несмотря на многочисленные легенды, Пушкин и Лермонтов не были знакомы. «Солнце русской поэзии» о существовании «коллеги» даже не подозревал — так уж получилось, что известность к Лермонтову пришла вместе со смертью Пушкина.

Два поэта, к слову, приходились друг другу дальними родственниками, о чем понятия не имели — этот факт специалисты по генеалогии установили лишь много десятилетий спустя.

В последний год жизни Пушкина его имя было окружено массой сплетен, что раздражало не только самого поэта, но и его поклонников, включая Лермонтова.

Михаил Юрьевич полагал, что немалая часть вины за происходящее лежит на жене Пушкина Наталье Гончаровой.

Вечером 27 января (8 февраля по новому стилю) 1837 года по Петербургу распространился слух — Пушкин стрелялся с Дантесом на дуэли и получил опасное ранение.

Поскольку дуэли в России были запрещены, то о поединке в официальных источниках упоминания не было, хотя все прекрасно знали, что произошло.

Сам Лермонтов был в этот момент простужен и находился дома. Новость о тяжелом состоянии Пушкина и вовсе привела к тому, что он слег.

Первые 56 строк

В обществе царили противоречивые настроения. Сочувствовавших Дантесу было едва ли не больше. Даже родная бабушка Лермонтова полагала, что «Пушкин сам виноват» и его подтолкнула к поединку «африканская ревность».

Лермонтова такие настроения угнетали. Ответить на них он решил в стихотворной форме, озаглавив произведение «Смерть поэта». По одной из версий, строки были написаны еще до того, как Пушкин умер — реальную кончину опередили слухи.

Первый вариант стихотворения содержал 56 строк и завершался словами «И на устах его печать».

Друг Лермонтова, Святослав Раевский, нашел стихи чрезвычайно удачными и начал тут же писать копии. Всего через несколько часов «Смерть поэта» разошлась по Петербургу.

Дошли стихи и до друзей Пушкина. Историк Александр Тургенев написал в дневнике: « Стихи Лермонтова прекрасные».

«Некий господин Лермонтов, гусарский офицер» всего за несколько дней обрел поэтическую известность. Дошла первая версия стихотворения и до императорского двора. Там к стихам отнеслись прохладно, но ничего опасного в них не увидели.

Два визита

Тем временем стало известно, что Дантес, скорее всего, строгого наказания не понесет. Это вызвало у Лермонтова новый приступ гнева.

Заботливая бабушка, опасаясь за внука, пригласила к нему лейб-медика императора Николая Федоровича Арендта. За пару дней до этого Арендт лечил раненого Пушкина, облегчая его страдания в последние часы жизни.

Доктор Арендт, и в мыслях не имея дурного, рассказал пациенту подробности дуэли и смерти Пушкина. При этом доктор признавался, что до Пушкина «никогда не видал ничего подобного, такого терпения при таких страданиях».

Возможно, Лермонтов после рассказа Арендта и не стал бы дописывать стихотворение, но тут его решил навестить родственник, Николай Столыпин. Он как раз относился к тем, что считал Дантеса приятным человеком и в данном конфликте был на стороне убийцы Пушкина.

Столыпин начал разглагольствовать на тему того, что стихи Лермонтова хорошие, однако «набрасываться на Дантеса не стоило, так как это был вопрос чести». Кроме того, Столыпин заметил, что вдова Пушкина недолго будет вдовою, так как «траур ей не к лицу».

Лермонтов сказал на это, что русский человек, конечно чистый русский, а не офранцуженный и испорченный, какую бы обиду Пушкин ему ни сделал, снес бы ее, во имя любви своей к славе России, и никогда не поднял бы на этого великого представителя всей интеллектуальности России своей руки.

«Но есть и божий суд, наперсники разврата!»

Столыпин, почувствовав, что перегнул палку, постарался перевести разговор на другую тему, но Лермонтов его уже не слушал, начав писать что-то на бумаге.

Столыпин попробовал пошутить, но Лермонтов ответил резко: «Я ни за что не отвечаю, ежели вы сию секунду не выйдете отсюда». Родственник ретировался, бросив на прощанье: «Но он просто бешеный».

Тем временем Лермонтов закончил вторую часть «Смерти поэта» — последние 16 строк.

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи.
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

Это был уже прямой вызов власти и высшему обществу. Кроме того, у стихотворения появился эпиграф, взятый из трагедии Ротру «Венцеслав»:

Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Раевский размножил и распространил и этот вариант. Крамола пошла гулять сначала Петербургу, а затем и по всей России.

«Приятные стихи, нечего сказать»

Александр Христофорович Бенкедорф, шеф жандармов, глава политического сыска империи, судя по всему, не слишком горел желанием заводить дело на Лермонтова.

Но тут светская сплетница Анна Хитрово на одном из приемов, сделав наивное выражение лица, поинтересовалась у Бенкедорфа: отчего это он не принимает мер по отношению к автору стихов, оскорбляющих весь высший свет и несправедливо обвиняющих знать в гибели Пушкина?

Деваться Бенкендорфу было некуда. Так появилось «Дело о непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым и о распространении оных губернским секретарем Раевским».

В записке Николаю I Бенкендорф писал: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарну, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-либо извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи, и о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не захотел назвать».

Император наложил резолюцию: «Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся ещё другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».

Надо сказать, что Николаю I стихи попали не под заголовком «Смерть поэта», а с кем-то поставленным заглавием «Воззвание к революции». Император, хорошо помнивший 1825 год, понятно, восторга по этому поводу не испытал.

Лермонтова действительно освидетельствовали на предмет психического заболевания, но отклонений у него не нашли. Он поначалу наотрез отказывался называть имя человека, который распространял стихи. Затем Лермонтова разговорили, убеждая, что приятель не пострадает, а сам поэт, в случае запирательства, будет отдан в солдаты. Михаил Юрьевич сдался, решив, что бабушка, души не чаявшая во внуке, этого просто не переживет.

Объяснительные записки

Раевский дал следующие объяснения: Лермонтов, мол, писал произведение исключительно из желания прославиться, а сам Раевский хотел другу помочь в этом. «Обязанный дружбою и одолжениями Лермонтову и видя, что радость его очень велика от соображения, что он в 22 года от роду сделался всем известным, я с удовольствием слушал все приветствия, которыми осыпали его за экземпляры. Политических мыслей, а тем более противных порядку, установленному вековыми законами, у нас не было и быть не могло. Лермонтову, по его состоянию, образованию и общей любви, ничего не остается желать, разве кроме славы», — писал в объяснительной записке Раевский.

Лермонтов в своём объяснении говорил, что писал стихи, будучи больным, возмущенный слухами о Пушкине, которые считал неверными, и видя перед собой необходимость защитить честь человека, который сам за нее постоять уже не может.

«Когда я написал стихи мои на смерть Пушкина (что, к несчастию, я сделал слишком скоро), то один мой хороший приятель, Раевский, слышавший, как и я, многие неправильные обвинения и, по необдуманности, не видя в стихах моих противного законам, просил у меня их списать; вероятно, он показал их, как новость, другому, — и таким образом они разошлись. Я ещё не выезжал, и потому не мог вскоре узнать впечатления, произведенного ими, не мог во-время их возвратить назад и сжечь. Сам я их никому больше не давал, но отрекаться от них, хотя постиг свою необдуманность, я не мог: правда всегда была моей святыней и теперь, принося на суд свою повинную голову, я с твердостью прибегаю к ней, как единственной защитнице благородного человека перед лицом царя и лицом божиим», — писал Лермонтов.

Читать еще: Стихи фета какая ночь

Приговор: одного на Кавказ, второго в Петрозаводск

Святослав Раевский действия Лермонтова предательством не считал: «Я всегда был убежден, что Мишель напрасно исключительно себе приписывает маленькую мою катастрофу в Петербурге в 1837 г. Объяснения, которые Михаил Юрьевич был вынужден дать своим судьям, допрашивавшим о мнимых соучастниках в появлении стихов на смерть Пушкина, составлены им вовсе не в том тоне, чтобы сложить на меня какую-нибудь ответственность…».

Лермонтова и Раевского держали под арестом до вынесения окончательного решения по их делу.

Высочайшее повеление гласило: «Л-гв. гусарского полка корнета Лермонтова, за сочинение известных … стихов, перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк; а губернского секретаря Раевского, за распространение сих стихов и в особенности за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании, выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, по усмотрению тамошнего гражданского губернатора».

Раевский был отправлен в Петрозаводск, где стал чиновником особых поручений при губернаторе, участвовал в создании и редактировании первой губернской газеты «Олонецкие губернские ведомости». Лермонтов писал другу: «Не позабудь меня и верь все-таки, что самой моей большой печалью было то, что ты через меня пострадал. Вечно тебе преданный М. Лермонтов».

В конце 1838 года Святослав Раевский ходатайствовал о разрешении продолжать государственную службу на общих основаниях и был освобожден из ссылки. Правда, карьеру он продолжил далеко от Петербурга, служа чиновником по особым поручениям при ставропольском губернаторе. В 1840 году он вышел в отставку, поселился в своём имении в Пензенской губернии, обзавелся семьей и пережил своего друга на 35 лет.

Лермонтов же отправился на Кавказ, где воевал Нижегородский драгунский полк. Правда, пробыл он там всего несколько месяцев. Заботливая бабушка добилась сначала его перевода в полк, расквартированный в Новгородской губернии, а затем и возвращения в столицу.

Вернулся Лермонтов уже известным поэтом, которого считали «наследником Пушкина». И такие щедрые авансы Михаил Юрьевич действительно оправдал. Хотя до его собственной роковой дуэли оставалось всего три года.

Почему стихи лермонтова вызвали гнев царя

М.Ю.Лермонтов /1814 – 1841 /, «Смерть поэта»

180 лет назад – 19 февраля 1837 года – Михаил Лермонтов написал заключительные 16 строк стихотворения «Смерть поэта».

На следующий день после погребения Александра Пушкина М.Ю. Лермонтов дописал стихотворение «Смерть поэта». Сначала стихотворение оканчивалось словами: “И на устах его печать”. Но когда Н.Столыпин(1816—1858 — родственник и друг М. Ю. Лермонтова) стал при Лермонтове доказывать, что Дантес иначе поступить и не мог,то Лермонтов моментально прервал разговор и в порыве гнева написал страстный вызов “надменным потомкам” (последние 16 строк).

Стихотворение было понято как воззвание к революции.

“Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарну(Иван Фёдорович Веймарн 1800—1846 — генерал-адъютант, профессор Академии Генерального штаба), дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-либо извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи, и о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец – бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не захотел назвать.”

/ А.Х. Бенкендорф. Докладная записка императору о стихотворении Лермонтова “Смерть поэта” /

“Император внимательно оглядел бумагу, прочел вступление:

Отмщенье, Государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Далее Государь пробежал глазами текст стихотворения и выделил еще четыре строки:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – все молчи.

Он положил листок на стол, достал из утренней почты конверт с крупной надписью: “ВОЗЗВАНИЕ К РЕВОЛЮЦИИ”, извлек оттуда такой же список и, многозначительно посмотрев на Бенкендорфа, положил все это рядышком.

– М-да, – промычал император, – приятные стишки, нечего сказать.

Бенкендорф не стал больше сдерживать свое гражданское негодование:

– Вступление к этому сочинению дерзко. А конец – бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. Я распорядился о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе.

Бенкендорф умолк, ожидая реакции на свое обращение.

В “чайной комнате” воцарилась тишина. Мерно цокали часы, потрескивали дрова в камине, из окон доносились звуки проснувшегося Петербурга. Император думал. Наконец, словно вглядываясь в свои мысли, внятно произнес:

– Если обнаружатся еще. другие подозрительные бумаги, наложить на них арест. Велите старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он. А затем. – Государь глубоко вздохнул, будто и ему теснило душу. – Мы поступим с ним согласно закону. Я полагаю – на фронт, на Кавказ. “

/Н. Бурляев. Страницы жизни М.Ю. Лермонтова.”Киноповесть”/

Через 11 дней Лермонтов был арестован.Лермонтов покидает Петербург и через Москву направляется в ссылку на Кавказ. Это была первая ссылка поэта.

Но ссылка была недолгой.

В 1838 году граф А.Х. Бенкендорф направил на имя военного министра А.И. Чернышова представление с просьбой о полном прощении Лермонтова и переводе его в лейбгвардию.Генерал-адъютант В.Ф. Адлерберг передал царю это представление. Николай I повелел запросить мнение шефа гвардии, великого князя Михаила Павловича, и после согласия великого князя последовал царский приказ о переводе корнета Лермонтова обратно в лейбгвардии гусарский полк, квартировавший в Царском Селе. Лермонтов, таким образом, получил полное прощение.И в апреле 1838 года Лермонтов был возвращен в Петербург.

Отмщенья, государь, отмщенья!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой.
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде. и убит!
Убит. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь. — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар. спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно.
В руке не дрогнул пистолет,
И что за диво. издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что́ он руку поднимал.
И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей.
И прежний сняв венок, — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи.
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

голоса

Рейтинг статьи

Почему стихи лермонтова вызвали гнев царя

Почему император не любил “второго Пушкина”

Читайте также

Почему император Николай I пытался представить поэта Михаила Лермонтова сумасшедшим?

1. Русский – это демон. Лермонтов

«Дело о стихах». Как «Смерть поэта» принесла Лермонтову славу и ссылку

Дальние родственники

Первые 56 строк

Два визита

«Но есть и божий суд, наперсники разврата!»

«Приятные стихи, нечего сказать»

Объяснительные записки

Приговор: одного на Кавказ, второго в Петрозаводск

Почему стихи лермонтова вызвали гнев царя

Войти

М.Ю.Лермонтов /1814 – 1841 /, «Смерть поэта»