Стихи вознесенского которые легко учатся
Стихи вознесенского которые легко учатся
Ты мне прозвонилась сквозь страшную полночь:
«А ты меня помнишь?»
ну, как позабыть тебя, ангел-звереныш?
«А ты меня помнишь?»
твой голос настаивал, стонущ т тонущ —
«А ты меня помнишь?» «А ты меня помнишь?»
и ухало эхо во тьме телефонищ —
рыдало по-русски, in English, in Polish-
you promise? Astonish… а ты меня помнишь?
А ты меня помнишь, дорога до Бронниц?
И нос твой, напудренный утренним пончиком?
В ночном самолете отстегнуты помочи —
Вы, кресла, нас помните?
Понять, обмануться, окликнуть по имени:
… показать весь текст …
Нет прошлой любви, нет последней любви, есть настоящая.
(Из песни на музыку Арно Бабаджаняна “Парижский снег”)
Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми!
Я тебя очень… Мы фразу не кончим.
Губы наощупь. Ты меня очень…
Точно замочки, дырочки в мочках.
Сердца комочек чмокает очень.
Время нас мочит. Город нам — отчим.
Но ты меня очень, и я тебя очень…
Лето ли, осень, — всё фразу не кончим:
Стихи не пишутся — случаются,
Как чувства или же закат.
Душа — слепая соучастница.
Не написал — случилось так.
Не возвращайтесь к былым возлюбленным…
Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.
Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.
Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
… показать весь текст …
Почему два великих поэта,
проповедники вечной любви,
не мигают, как два пистолета?
Рифмы дружат, а люди — увы…
Почему два великих народа
холодеют на грани войны,
под непрочным шатром кислорода?
Люди дружат, а страны — увы…
Две страны, две ладони тяжелые,
предназначенные любви,
охватившие в ужасе голову
черт-те что натворившей Земли!
… показать весь текст …
Поглядишь, как несметно
разрастается зло —
слава богу, мы смертны,
не увидим всего.
Поглядишь, как несмелы
табуны васильков —
слава богу, мы смертны,
не испортим всего.
Не исчезай во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса.
Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но все горит твоя свеча…
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением — не исчезай!
В нас вовек не исчезнет наш звездный час:
Самолет, где летим мы с тобой вдвоем.
Мы летим
Мы летим
… показать весь текст …
Старый новый год
С первого по тринадцатое
нашего января,
сами собой набираются
старые номера.
Сняли иллюминацию,
но не зажгли свечей,
с первого по тринадцатое
жёны не ждут мужей.
С первого по тринадцатое —
пропасть между времён.
Вытру рюмашки насухо,
выключу телефон.
Дома, как в парикмахерской,
… показать весь текст …
Ностальгия по настоящему
Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.
Будто послушник хочет к господу,
ну, а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.
Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.
… показать весь текст …
Живите не в пространстве, а во времени,
минутные деревья вам доверены,
владейте не лесами, а часами,
живите под минутными домами,
и плечи вместо соболя кому-то
закутайте в бесценную минуту…
Какое несимметричное Время!
Последние минуты — короче,
Последняя разлука — длиннее…
Килограммы сыграют в коробочку.
Вы не страус, чтоб уткнуться в бренное.
… показать весь текст …
… Что ж будет там за синей, синей далью
Помимо ливней, града и порош…
Ты счастья ждешь…
Возможно ожиданье,
Когда-нибудь ты счастьем назовешь…
Ответь, человек, ты правда думаешь, что это и есть — любовь?
А ты знаешь, что это такое?
Тебе есть, с чем сравнивать?
Ты знаешь эталон, на который нужно равняться?
Что ты знаешь о любви, о страсти, о преданности, об увлечении?
Откуда ты знаешь, что именно сейчас чувствуешь?
Почему ты уверен, что это — именно она?
Может, ты хотя бы знаешь человека или не человека, который может ответить на эти вопросы?
Так что же даёт тебе право с такой уверенностью говорить: «Я люблю тебя»?
Почему тебе так хочет…
… показать весь текст …
В человеческом организме
Девяносто процентов воды,
Как, наверное, в Паганини,
Девяносто процентов любви.
Даже если — как исключение —
Вас растаптывает толпа,
В человеческом назначении —
Девяносто процентов добра.
Девяносто процентов музыки,
Даже если она беда,
Так во мне, несмотря на мусор,
Девяносто процентов тебя.
ПЕРВЫЙ ЛЕД
Мерзнет девочка в автомате,
Прячет в зябкое пальтецо
Все в слезах и губной помаде
Перемазанное лицо.
Дышит в худенькие ладошки.
Пальцы — льдышки. В ушах — сережки.
Ей обратно одной, одной
Вдоль по улочке ледяной.
Первый лед. Это в первый раз.
Первый лед телефонных фраз.
… показать весь текст …
Нас дурацкое счастье минует.
Нас минуют печаль и беда.
Неужели настанет минута,
когда я не увижу Тебя?
И неважно, что, брошенный в жижу
мирового слепого дождя,
больше я никого не увижу.
Страшно, что не увижу Тебя.
Оппонентам
Так поэзия и движется.
Вам шипится, а мне — пишется.
Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины…
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины…
звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание —
молчаливо.
Тишины.
… показать весь текст …
Нам, как аппендицит,
поудаляли стыд.
Бесстыдство — наш удел.
Мы попираем смерть.
Ну, кто из нас краснел?
Забыли, как краснеть!
Сквозь ставни наших щек
Не просочится свет.
Но по ночам — как шов,
заноет — спасу нет!
Я думаю, что бог
… показать весь текст …
Стихи вознесенского которые легко учатся
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 857
- КНИГИ 655 958
- СЕРИИ 25 113
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 612 677
» Баллада 41го года
» В дни неслыханно болевые.
» В человеческом организме.
» Вальс при свечах
» Возвращение в Сигулду
» Да здравствуют прогулки в полвторого.
» Для души, северянки покорной.
» Есть русская интеллигенция.
» Записка Е.Яницкой, бывшей машинистке Маяковского
» Знай свое место, красивая рвань.
» Из закарпатского дневника
» Из Ташкентского репортажа
» Кто мы — фишки или великие.
» Лень (Благословенна лень. )
» Мама, кто там вверху, голенастенький.
» Маяковский в Париже
» Можно и не быть поэтом.
» Монолог Мерлин Монро
» Мордеем, друг. Подруги молодеют.
» Мотогонки по вертикальной стене
» Мы – кочевые, мы – кочевые.
» На суде, в раю или в аду.
» Нам, как аппендицит.
» Нас много. Нас может быть четверо.
» Не возвращайтесь к былым возлюбленным.
» Ностальгия по настоящему
» Озеро (Кто ты – непознанный Бог. )
» Оправдываться — не обязательно.
» Осень (Утиных крыльев переплеск. )
» Осень в Сигулде
» Песня (Мой моряк. )
» Плач по двум нерожденным поэмам
» Поглядишь, как несметно.
» Пожар в Архитектурном институте
» Почему два великих поэта.
» Правила поведения за столом
» Пролог (Пес твой, Эпоха. )
» Прощание с Политехническим
» Разговор с эпиграфом
» Реквием (Возложите на море венки. )
» Романс (Запомни этот миг. )
» Сага (Ты меня на рассвете разбудишь. )
» Сидишь беременная, бледная.
» Сложи атлас, школярка шалая.
» Сон (Мы снова встретились. )
» Сон (Я шел вдоль берега Оби. )
» Стихи не пишутся – случаются.
» Теряю свою независимость.
» Ты поставила лучшие годы.
» Ты с теткой живешь.
» Художник и модель
» Я – двоюродная жена.
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой.
Возмездья! Взвил залпом на Запад –
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды –
Стихи Вознесенского
А.А.Вознесенский
“Елена Сергеевна”
Борька-Любку,Чубук-двух Мил,
А он учителку полюбил!
Елена Сергеевна,ах,она.
(Ленка по уши влюблена!)
Елена Сергеевна ведет урок.
(Ленка,вспыхнув,крошит мелок.)
Понимая,не понимая,
Точно в церкви или в кино,
Мы взирали,как над пеналами
Шло
Таинственное
ОНО.
И стоит она возле окон-
Чернокосая,синеокая,
Закусивши свой красный рот,
Белый табель его берет!
Что им делать,таким двоим?
Мы не ведаем,что творим.
Педсоветы сидят:
“Учтите,
Вы советский никак учитель!
На Смоленской вас вместе видели. ”
Как возмездье,грядт родители.
Ленка-хищница,Ленка-мразь,
Ты ребенка втоптала в грязь!
“О спасибо моя учительница
За твою высоту лучистую
Как сквозь первый ночной снежок
Я затверживал твой урок
И сейчас как звон выручалочки
Из жемчужных уплывших стран
Окликает меня англичаночка –
“проспишь алгебру,
Мальчуган”.
Ленка,милая, Ленка-где?
Ленка где-то в Алма-Ате.
Ленку сшибли, как птицу влет.. .
.
Елена Сергеевна водку пьет. 
`Я тебя очень. Мы фразу не кончим.
Губы наощупь. Ты меня очень.
Точно замочки, дырочки в мочках.
Сердца комочек чмокает очень.
Дождик нас мочит. Город нам отчим.
Но ты меня очень, и я тебя очень.
Лето ли осень, все фразу не кончим:
Я тебя очень.
ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ
Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите – при сейчас,
любите – при когда?
Ребята – при часах,
девчата при серьгах,
живите – при сейчас,
любите – при Всегда,
прически – на плечах,
щека у свитерка,
начните – при сейчас,
очнитесь – при всегда.
Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
и несменяемы.
Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
а важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.
Зеленые в ночах
такси без седока.
Залетные на час,
останьтесь навсегда.
У ученика Пастернака с грамматикой все в порядке))) Это Вы еще футуристов не читали))))
Бог с Вами! Спите с миром!
А при звуках `Миллион алых роз` Вы тоже уши затыкаете? И `Юнона и Авось` для Вас тоже `плевочки в небе`?))))
)))) Марина Борисовна! Пальцем в небо! 21 век не мой век. Я из 20го. И вот мы, советские ученики, Вас точно как-нибудь прозвали))) Помните `Валендра` из `Завтра была война`?))))Тоже была дама строгих принципов.
Ладно, уважаемые! Кесарю – кесарево. Время рассудит.
Я вскричал: `Мне жаль вас, птица,
человеком вам родиться б,
счастье высшее трудиться.
полпланеты раскроя. `
Он сказал: `А на фига?!`
`Будешь ты, великий ментор,
бог машин, экспериментов,
будешь бронзой монументов
знаменит во все края. `
Он сказал: `А на фига?!`
`Уничтожив олигархов,
ты настроишь агрегатов,
демократией заменишь
короля и холуя. `
Он сказал: `А на фига?!`
Я сказал: `А хочешь будешь
спать в заброшенной избушке,
утром пальчики девичьи
будут класть на губы вишни,
глушь такая, что не слышна
ни хвала и ни хула. `
Он ответил: `Все мура.
Жизнь была а на фига?!`
Как сказать ему, подонку,
что живём не чтоб подохнуть,
чтоб губами чудо тронуть
поцелуя и ручья!
Чудо жить необъяснимо.
Кто не жил что ж спорить с ними?!
Можно бы да на фига?!
Подберу музыку к тебе – как тебя помню-подберу
Мы нашли разную звезду но всегда музыка одна
Если я в жизни упаду – подберет музыка меня
(Интернет, знаки препинания почему-то отсутствуют)
Прокомментируйте!
Выскажите Ваше мнение:
Вакансии для учителей
Вознесенский Андрей
О классике
Вознесенский Андрей
Годы жизни: 12.05.1933 – 01.06.2010
Биография
Андрей Вознесенский, один из выдающихся поэтов поколения «шестидесятников», спокойно скончался в Москве 1 июня 2010 года, после второго инсульта. Он был с почестями похоронен на Новодевичьем кладбище. Он прожил довольно спокойную жизнь без особых потрясений, в течение 46 лет был женат на писательнице Зое Богуславской.
Стихи Андрея Вознесенского составили почти четыре десятка изданных при его жизни сборников, он – автор текстов великого множества популярных песен, которые исполняли самые знаменитые советские и российские артисты. Он был отмечен многими высокими государственными наградами – такими, как орден Трудового Красного Знамени, Государственная Премия СССР, российский орден «За заслуги перед Отечеством», премия Международного Форума Поэтов. Вознесенский также был членом многих поэтических и литературных академий – в России, Европе и США.
Детство, образование, первые творческие шаги
Вознесенский родился в Москве 12 мая 1933 года. Таким образом, он – представитель второй ключевой волны советской поэзии, в которую входили как прекрасные «аполитичные» авторы – Евтушенко, Рождественский и другие, так и знаменитые поэты-диссиденты вроде Иосифа Бродского и Владимира Высоцкого. И в таком блестящем окружении стихи Андрея Вознесенского не только не затерялись, но и заняли одно из виднейших мест.
Отец Вознесенского был выдающимся инженером, профессором, директором Гидропроекта. Сам поэт также получил инженерное образование – окончил Московский архитектурный институт. Причём, в отличие от большей части коллег по поэтическому цеху, он позже успешно работал по специальности – стал автором архитектурной части целого ряда серьёзных проектов.
Андрей Вознесенский стихи писал с детства; в 14 лет он набрался смелости послать их Борису Пастернаку. Позже между ними сложилась дружба. Помимо Пастернака, на поэта также оказали большое влияние свои творчеством Маяковский и Кирсанов. Первая публикация сочинений Вознесенского произошла в 1958 году.
Творческое развитие и широкий успех
Первый сборник стихов Вознесенского (под названием «Мозаика») был весьма негативно принят советской цензурой. Редактор издательства была уволена, чудом удалось сохранить сам тираж – но, к счастью, к поэту никаких санкций не применили.
Вознесенский, за свои довольно смелые высказывания в стихах, и позже нередко подвергался резкой критике в печати и кулуарах. В 1963 году, во время кремлёвской встречи руководителей государства с представителями интеллигенции, у него даже случился нешуточный публичный конфликт с генсеком Никитой Хрущёвым. Тот в запале требовал от Вознесенского покинуть СССР, но опять не случилось каких-то реальных последствий. Вообще, между лояльными власти поэтами вроде Окуджавы и Рождественского, и настоящими диссидентами, Вознесенский всегда занимал среднюю позицию.
Несмотря на некоторые трения с властями, Вознесенский много ездил по зарубежью, активно там выступал, и стал одним из самых популярных поэтов в среде эмигрантов. С начала семидесятых годов его без проблем издавали в СССР, позволяли выступать на телевидении.
Вознесенский как поэт-песенник, последние годы жизни
Андрей Вознесенский стихи писал не только для печати, но и в качестве текстов для песен. Причём они имели огромный успех – он автор многих эстрадных хитов, а также знаменитой советской рок-оперы «Юнона и Авось».
Последние годы Вознесенский проживал в подмосковном посёлке Переделкино, популярном среди интеллигенции. Он активно публиковался, несмотря на болезни – последний сборник «Ямбы и блямбы» вышел в год смерти поэта.
Маленькие, короткие стихотворения Андрея Вознесенского для детей и взрослых.
Я безобразить тебе запретил.
Пьешь мне в отместку.
Место твое меж икон и светил.
Знай свое место.
Все равно, что скажут, все равно.
Не дослушивая ответ,
Он двустворчатое окно
Застегнет на черный шпингалет.
Даже если – как исключение –
Вас растаптывает толпа,
В человеческом
Назначении –
Девяносто процентов добра.
Девяносто процентов музыки,
Даже если она беда,
Так во мне,
Несмотря на мусор,
Девяносто процентов тебя.
«Приветик, — хрипит он, — российской поэзии.
Вам дать пистолетик? А, может быть, лезвие?
Вы — гений? Так будьте ж циничнее к хаосу.
А может, покаемся.
Послюним газетку и через минутку
свернем самокритику, как самокрутку. »
Зачем он тебя обнимет при мне?
Зачем он мое примеряет кашне?
И щурит прищур от моих папирос.
Чур меня! Чур!
SOS!
Что ветры свистали, как в дыры кларнетов,
В пробитые головы лучших поэтов.
Стрелою пронзив самодурство и свинство,
К потомкам неслась траектория свиста!
И не было точки. А было – начало.
Мы в землю уходим, как в двери вокзала.
И точка тоннеля, как дуло, черна.
В бессмертье она?
Иль в безвестность она.
Нет смерти. Нет точки. Есть путь пулевой –
Вторая проекция той же прямой.
В природе по смете отсутствует точка.
Мы будем бессмертны.
И это – точно!
Ребята – при часах,
Девчата при серьгах,
Живите – при сейчас,
Любите – при Всегда,
Прически – на плечах,
Щека у свитерка,
Начните – при сейчас,
Очнитесь – при всегда.
Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
И несменяемы.
Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
А важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.
Зеленые в ночах
Такси без седока.
Залетные на час,
Останьтесь навсегда.
Попадали, припали
Крылом — к крылу,
Педалями — в педали,
Рулем — к рулю.
Да разве их разбудишь —
Ну, хоть убей!—
Оцепенелых чудищ
В витках цепей.
Большие, изумленные,
Глядят с земли.
Над ними —— мгла зеленая,
Смола, шмели.
В шумящем изобилии
Ромашек, мят
Лежат. О них забыли.
И спят, и спят.
Может, ветром их сдуло?
Посреди кутежа
Два пустующих стула,
Два лежащих ножа.
Они только что пили
Из бокалов своих.
Были —
Сплыли.
Их нет, двоих.
Водою талою —
Ищи-свищи!—
Сбежали, бросив к дьяволу
Приличья и плащи!
Сбежали, как сбегает
С фужеров гуд.
Так реки берегами,
Так облака бегут.
Здесь праздники в будни
Арбы и арбузы.
Торговки – как бубны,
В браслетах и бусах.
Индиго индеек.
Вино и хурма.
Ты нчынче без денег?
Пей задарма!
Да здравствуют бабы,
Торговки салатом,
Под стать баобабам
В четыре обхвата!
Базары – пожары.
Здесь огненно, молодо
Пылают загаром
Не руки, а золото.
В них отблески масел
И вин золотых.
Да здравствует мастер,
Что выпишет их!
С обрывком галстука на вые
И дыбом шерсть.
И дыбом крылья огневые.
Врагов не счесть.
А ты меня шерстишь и любишь,
Когда ж грустишь —
Выплакиваешь мне, что людям
Не сообщишь.
В мурло уткнешься меховое
В репьях, в шипах.
И слезы общею звездою
В шерсти шипят.
И неминуемо минуем
Твою беду
В неименуемо немую
Минуту ту.
А утром я свищу насильно,
Но мой язык —
Что слезы слизывал России,
Чей светел лик.
Определяет жизнь мою
Платить за Лермонтова, Лорку
По нескончаемому долгу.
Наш долг страшен и протяжен
Кроваво-красным платежом.
Благодарю, отцы и прадеды.
Крутись, эпохи колесо.
Но кто же за меня заплатит,
За все расплатится, за все?
Независимо от работы
Нам, как оспа, привился век.
Ошарашивающее — «Кто ты?»
Нас заносит, как велотрек.
Кто ты? Кто ты? А вдруг — не то?
Как Венеру шерстит пальто!
Кукарекать стремятся скворки,
Архитекторы — в стихотворцы!
Ну, а ты.
Уж который месяц —
В звезды метишь, дороги месишь.
Школу кончила, косы сбросила,
Побыла продавщицей — бросила.
И опять и опять, как в салочки,
Меж столешниковых афиш,
Несмышленыш,
Олешка,
Самочка,
Запыхавшаяся, стоишь.
Кто ты? Кто?!— Ты глядишь с тоскою
В книги, в окна — но где ты там?—
Припадаешь, как к телескопам,
К неподвижным мужским зрачкам.
Я брожу с тобой, Верка, Вега.
Я и сам посреди лавин,
Вроде снежного человека,
Абсолютно неуловим.
Лень к телефону встать, и ты через меня
Дотянешься к нему, переутомлена.
Рождающийся звук в тебе, как колокольчик,
И диафрагмою мое плечо щекочет.
“Билеты?- скажешь ты.- Пусть пропадают. Лень”.
Медлительнейший день в нас переходит в тень.
Лень – двигатель прогресса. Ключ к Диогену – лень.
Я знаю: ты прелестна, все остальное – тлен.
Вселенная дурит? До завтрего потерпит.
Лень телеграмму взять – заткните под портьеру.
Лень ужинать идти, лень выключить “трень-брень”.
И лень окончить мысль: сегодня воскресень.
Июнь среди дороги
Разлегся подшофе
Сатиром козлоногим
Босой и в галифе.
Когда ты в шапочке бассейной
Ко мне припустишь из воды,
Молю не о души спасенье –
С ума бы не сойти!
А за оградой монастырской,
Как спирт ударит нашатырный,
Послегрозовые сады –
С ума бы не сойти!
Когда отчетливо и грубо
Стрекозы посреди полей
Стоят, как черные шурупы
Стеклянных, замерших дверей,
Такое растворится лето,
Что только вымолвишь: “Прости,
За что мне, человеку, это!
С ума бы не сойти!”
Куда-то душу уносили –
Забыли принести.
“Господь,- скажу,- или Россия,
Назад не отпусти!”
Черный он, и яички беленькие,
Даже, может быть, побелей.
Только он муравей с того берега,
С того берега муравей.
С того берега он, наверное,
Как католикам старовер,
Где иголки таскать повелено
Остриями не вниз, а вверх.
Я б отвез тебя, черта беглого,
Да в толпе не понять — кто чей.
Я и сам не имею пеленга
Того берега, муравей.
Того берега, где со спелинкой
Земляниковые бока.
Даже я не умею пеленга,
Чтобы сдвинулись берега!
Через месяц на щепке, как Беринг,
Доплывет он к семье своей,
Но ответят ему с того берега:
«С того берега муравей».
Я проснусь и промолвлю: “Да здррра-
Вствует бодрая температура!”
И на высохших после дождя
Громких джинсах — налет перламутра.
Спрыгну в сад и окно притворю,
Чтобы бритва тебе не жужжала.
Шнур протянется
В спальню твою.
Дело близилось к сентябрю.
И задуматься было ужасно,
Что свобода пуста, как труба,
Что любовь — это самодержавье.
Моя шумная жизнь без тебя
Не имеет уже содержанья.
Ощущение это прошло,
Прошуршавши по саду ужами.
Несказаемо хорошо!
А задуматься — было ужасно.
А летом берега целебные,
Как будто шина, надуваются
Ольховым светом и серебряным
И тихо в берегах качаются.
Наверное, это микроклимат.
Услышишь, скрипнула калитка
Или колодец журавлиный —
Все ожидаешь, что окликнут.
Я здесь и сам живу для отзыва.
И снова сердце разрывается —
Дубовый лист, прилипший к озеру,
Напоминает Страдивариуса.
