Вероника долина стихи когда б мы жили без затей

Вероника Долина

Советская и российская поэтесса, певица, бард Вероника Долина родилась в 1956 году Москве. Отец- авиаконструктор Аркадий Яковлевич Фишер, мать-врач Людмила Александровна Долина. Училась Вероника в музыкальной школе. В институте изучала французский язык.

В раннем детстве она мечтала стать библиотекарем, чтобы весь день читать книги и за это ещё получать деньги. И хотя мнение об этой профессии довольно скоро изменилось, желание читать и выражать свои мысли на бумаге, осталось на всю жизнь.

В середине 70-х годов я познакомилась с ней. Это было совсем просто, благодаря её отзывчивости и доброжелательности к людям. Она была совсем молоденькой. После нескольких встреч, я предложила устроить её творческий вечер в ЦДРИ. Это было не первое её выступление, до него она пела в небольших клубах. Она даже пела Булату Окуджаве, который благословил её на работу. Она мне говорила, что он подчеркнул хорошие мелодии, не только слова. В ту пору музыке бардов не придавали большого значения. Помню, кто-то побывал в Америке на слёте бардовской песни и привёз лозунг: «Поэтом можешь ты не быть, но музыкантом не обязан». А Вероника была музыкантом. Выступление в ЦДРИ подчеркивало значительность молодого поэта. Потом бывали не раз встречи, совместные поездки на выступления. Всё больше я чувствовала её песни.

Она почти не общается с залом, но контакт возникает мгновенно. Во время выступления Долиной не слышно посторонних звуков.

С середины 1970-х Долина активно участвовала в жизни сообщества московского КСП, Не сразу её приняли с открытыми объятиями. Вначале настороженно и критически относилась к «острой» творческой манере и подчёркнуто женской тематике её песен.

Очень часто с людьми происходят такие погружения в музыку, книгу, выступление артиста, что человек долго не может выйти из этого состояния. Я помню, как после выступления Дмитрия Журавлева, я несколько дней наедине читала стихи. Однажды Вероника пригласила меня домой. Я увидела чудных малышей. Их было еще двое. На прощанье Вероника подарила мне магнитофонную запись своих песен. Очень часто я их слушала, а после сама стала писать и петь, неумело бренча гитарой. Как-то спела дочке песенку:

«Я не птица, но мне снится,
Что имею два крыла,
Что летаю по столице,
Где с тобою я была.
Вот Никитские Ворота,
Вот Садовое кольцо,
Переулки, повороты,
И везде твоё лицо»…

Песня довольно длинная. Пропела её дочке, а она говорит: «Это Долина написала» Пришлось доказывать авторство. Был еще эпизод с этой песней. При встрече с Вероникой, рассказала об её влиянии. Она попросила спеть. И в одном куплете она заменила только одно слово, но с этим словом изменился и стал острее весь смысл.

«Я летаю, я порхаю
Я пою, когда хочу,
А если что мне не по нраву,
В знак протеста закричу»

Так написала я, а Вероника заменила слово «закричу» на «улечу». Так и исправила…

Как и у многих других бардов, регулярные публикации произведений у Вероники Долиной начались в эпоху в конце восьмидесятых. Очень большими тиражами выходят два диска. В 1987 году – она член Комитета московских драматургов. Первый сборник стихов Долиной напечатан в Париже в 1987 году.

На начало 2014 года у Долиной выпущено 19 сборников стихов, 9 виниловых дисков, 24 компакт-диска. В 2011 году издан сделанный Вероникой Долиной перевод «Лэ Марии Французской» (под названием «Мария Французская. Двенадцать повестей»).
В 2005 году была присуждена литературная премия «Венец».

Вероника Долина гастролирует в разных странах: Германии, Голландии, США, Канаде, Японии, Франции,где проходят концерты и перед французской публикой. Ведь с языком она знакома. Существуют её собственные переводы своих стихов.

Семья
Муж: кинорежиссёр Александр Муратов
Дети
Антон (1976 г.р.) — журналист и кинокритик,
Олег (1981 г.р.) — актёр и музыкант,
Ася (1984 г.р.) — журналист и музыкант,
Матвей (1995 г.р.) — студент.

СТИХИ ВЕРОНИКИ ДОЛИНОЙ.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила, —
Всех видов и мастей.

И, гладя головы птенцов,
Я вспоминала б их отцов,
Одних — отцов семейства,
Других — совсем юнцов.

Их не коснулась бы нужда,
Междоусобная вражда —
Уж слишком были б непохожи
Птенцы того гнезда.

Мудрец научит дурака,
Как надо жить наверняка.
Дурак пускай научит брата
Вкушать, как жизнь сладка.

Сестра-простушка учит прясть.
Сестра-воровка учит красть.
Сестра-монашка их научит
Молиться, чтобы не пропасть.

Когда б я сделалась стара,
Вокруг накрытого стола
Всю дюжину моих потомков
Однажды б собрала.

Как непохож на брата брат,
Но как увидеть брата рад!
И то, что этим братья схожи,
Дороже во сто крат.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила —
Всех видов и мастей.

Как Ваша Светлость поживает?
Как Ваша Светлость почивает?
О чем она переживает,
Достаточно ли ей светло?
— Ах, худо, друг мой, очень худо!
Мы все надеялись на чудо,
А чуда что-то нет покуда,
А чуда не произошло.

Что Вашу Светлость удручает?
Что Вашу Светлость огорчает?
Что Вашу Светлость омрачает?
Вас любит люд и чтит ваш двор.
— У черни — что же за любови?
Всё время вилы наготове.
А двор — прости меня на слове,-
Что ни сеньор — дурак и вор.

У вас, мой герцог, ностальгия,
Но вас утешит герцогиня!
Она ведь верная подруга.
Ваш брак, я слышал, удался?
— Мой друг, мы с вами с детства близки.
Скажу вам, женщины так низки!
Супруга мне уж не подруга,
И с ней живет округа вся.

Не нанося стране урона,
Я отрекаюсь, друг, от трона.
Кому нужна моя корона?
А жизнь моя, скажи, кому?
Какой тебе я к чёрту Светлость?
Долой и чопорность и светскость!
Пойдём-ка лопать макароны,
В ту симпатичную корчму!

Как Ваша Светлость поживает?
Как Ваша Светлость почивает?
О чем она переживает,
Достаточно ли ей светло?
— Ах, худо, друг мой, очень худо!
Мы все надеялись на чудо,
А чуда — так и нет покуда,
А чуда не произошло.

Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая —
Её ещё зовут душа.
Сервиз домашний, запах чайный,
Такой знакомый и простой,
И взгляд, нечаянно печальный,
И детский профиль золотой.

Вот настроенье нулевое,
Тоска и смута вновь и вновь.
А вот — раненье пулевое,
Его ещё зовут любовь.
Мне жребий выпал бесталанный,
И я над ним три года бьюсь.
Меня не бойся, мой желанный!
Я и сама тебя боюсь.

Гляжу, от боли неживая,
Сквозь чёрный мрак — на алый круг.
Вот эта рана ножевая —
Твоих же рук, мой бывший друг!
Спеши сложить свои пожитки,
О том, что было, — не тужи!
Суши в альбоме маргаритки,
Раз в доме снова ни души.

Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая —
Её ещё зовут душа.
Я знаю, поздно или рано
Помру под бременем грехов.
Но все мои былые раны —
Живут под именем стихов.
****

. Обнаружено тело женщины. Пятидесяти с лишним годов. Четверо родов. Четверо здоровых плодов. Обнаружено было на пляже, где дети ловят волну. Не маленькая уж — а туда же. И куда же это ? Ну-ну. Довольно странно одета. Мало данных пока — но вряд ли жена поэта. Скорей уж — вдова рыбака.
. Слава Богу, хоть обнаружено. Может, даже на пол-пути. Обезвожено ли, перетружено — но могли бы и не найти.
. И, уж если и не раздевалась, но, босая, шла до воды — то куда эта свора девалась, эти ее плоды.
. Так, задумчиво и нескоро, сочиняется в такт шагам — по шершавым камням Онфлера, по следам Франсуаз Саган.

Я хочу быть немецкой старушкой,
Юркой, сухонькой мышкой-нарушкой,
Кофе с булочкой утречком ждут,
И билетик на Вагнера тут.

Я хочу быть французской старушкой,
Литераторшей, милою врушкой.
Пустоват, как обычно, «фриго»,
Но бокальчик Марго ого-го.

Я хочу быть английской старушкой,
Не Шарлоттой Бронте, так подружкой,
У подружки веснушчатый нос,
А за пазухой едкий вопрос.

Ни такой, ни сякой и ни этой
Я не стану, а ты и не сетуй.
Не могу, не могу, не хочу,
Но своё-то уж я получу.

У меня холодеют поджилки:
В подмосковной останусь могилке.
Не такой я крутой матерьял,
Чтобы скинуть пятьсот одеял.

Дописать бы до края страницы,
Добежать до ближайшей границы,
Добежать-то ещё добегу,
Ну, а дальше-то что? Ни гу-гу.

Дорогие читатели, если Вы любите песни и стиха Вероники Долиной, отзовитесь
пожалуйста, её стихом. Я бы с удовольствием цитировала её стихи, но правила сайта этого не позволяют.
С любовью!

Вероника Долина

Советская и российская поэтесса, певица, бард Вероника Долина родилась в 1956 году Москве. Отец- авиаконструктор Аркадий Яковлевич Фишер, мать-врач Людмила Александровна Долина. Училась Вероника в музыкальной школе. В институте изучала французский язык.

В раннем детстве она мечтала стать библиотекарем, чтобы весь день читать книги и за это ещё получать деньги. И хотя мнение об этой профессии довольно скоро изменилось, желание читать и выражать свои мысли на бумаге, осталось на всю жизнь.

В середине 70-х годов я познакомилась с ней. Это было совсем просто, благодаря её отзывчивости и доброжелательности к людям. Она была совсем молоденькой. После нескольких встреч, я предложила устроить её творческий вечер в ЦДРИ. Это было не первое её выступление, до него она пела в небольших клубах. Она даже пела Булату Окуджаве, который благословил её на работу. Она мне говорила, что он подчеркнул хорошие мелодии, не только слова. В ту пору музыке бардов не придавали большого значения. Помню, кто-то побывал в Америке на слёте бардовской песни и привёз лозунг: «Поэтом можешь ты не быть, но музыкантом не обязан». А Вероника была музыкантом. Выступление в ЦДРИ подчеркивало значительность молодого поэта. Потом бывали не раз встречи, совместные поездки на выступления. Всё больше я чувствовала её песни.

Она почти не общается с залом, но контакт возникает мгновенно. Во время выступления Долиной не слышно посторонних звуков.

С середины 1970-х Долина активно участвовала в жизни сообщества московского КСП, Не сразу её приняли с открытыми объятиями. Вначале настороженно и критически относилась к «острой» творческой манере и подчёркнуто женской тематике её песен.

Очень часто с людьми происходят такие погружения в музыку, книгу, выступление артиста, что человек долго не может выйти из этого состояния. Я помню, как после выступления Дмитрия Журавлева, я несколько дней наедине читала стихи. Однажды Вероника пригласила меня домой. Я увидела чудных малышей. Их было еще двое. На прощанье Вероника подарила мне магнитофонную запись своих песен. Очень часто я их слушала, а после сама стала писать и петь, неумело бренча гитарой. Как-то спела дочке песенку:

«Я не птица, но мне снится,
Что имею два крыла,
Что летаю по столице,
Где с тобою я была.
Вот Никитские Ворота,
Вот Садовое кольцо,
Переулки, повороты,
И везде твоё лицо»…

Песня довольно длинная. Пропела её дочке, а она говорит: «Это Долина написала» Пришлось доказывать авторство. Был еще эпизод с этой песней. При встрече с Вероникой, рассказала об её влиянии. Она попросила спеть. И в одном куплете она заменила только одно слово, но с этим словом изменился и стал острее весь смысл.

«Я летаю, я порхаю
Я пою, когда хочу,
А если что мне не по нраву,
В знак протеста закричу»

Так написала я, а Вероника заменила слово «закричу» на «улечу». Так и исправила…

Как и у многих других бардов, регулярные публикации произведений у Вероники Долиной начались в эпоху в конце восьмидесятых. Очень большими тиражами выходят два диска. В 1987 году – она член Комитета московских драматургов. Первый сборник стихов Долиной напечатан в Париже в 1987 году.

На начало 2014 года у Долиной выпущено 19 сборников стихов, 9 виниловых дисков, 24 компакт-диска. В 2011 году издан сделанный Вероникой Долиной перевод «Лэ Марии Французской» (под названием «Мария Французская. Двенадцать повестей»).
В 2005 году была присуждена литературная премия «Венец».

Вероника Долина гастролирует в разных странах: Германии, Голландии, США, Канаде, Японии, Франции,где проходят концерты и перед французской публикой. Ведь с языком она знакома. Существуют её собственные переводы своих стихов.

Семья
Муж: кинорежиссёр Александр Муратов
Дети
Антон (1976 г.р.) — журналист и кинокритик,
Олег (1981 г.р.) — актёр и музыкант,
Ася (1984 г.р.) — журналист и музыкант,
Матвей (1995 г.р.) — студент.

СТИХИ ВЕРОНИКИ ДОЛИНОЙ.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила, —
Всех видов и мастей.

И, гладя головы птенцов,
Я вспоминала б их отцов,
Одних — отцов семейства,
Других — совсем юнцов.

Их не коснулась бы нужда,
Междоусобная вражда —
Уж слишком были б непохожи
Птенцы того гнезда.

Мудрец научит дурака,
Как надо жить наверняка.
Дурак пускай научит брата
Вкушать, как жизнь сладка.

Сестра-простушка учит прясть.
Сестра-воровка учит красть.
Сестра-монашка их научит
Молиться, чтобы не пропасть.

Когда б я сделалась стара,
Вокруг накрытого стола
Всю дюжину моих потомков
Однажды б собрала.

Как непохож на брата брат,
Но как увидеть брата рад!
И то, что этим братья схожи,
Дороже во сто крат.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила —
Всех видов и мастей.

Как Ваша Светлость поживает?
Как Ваша Светлость почивает?
О чем она переживает,
Достаточно ли ей светло?
— Ах, худо, друг мой, очень худо!
Мы все надеялись на чудо,
А чуда что-то нет покуда,
А чуда не произошло.

Что Вашу Светлость удручает?
Что Вашу Светлость огорчает?
Что Вашу Светлость омрачает?
Вас любит люд и чтит ваш двор.
— У черни — что же за любови?
Всё время вилы наготове.
А двор — прости меня на слове,-
Что ни сеньор — дурак и вор.

У вас, мой герцог, ностальгия,
Но вас утешит герцогиня!
Она ведь верная подруга.
Ваш брак, я слышал, удался?
— Мой друг, мы с вами с детства близки.
Скажу вам, женщины так низки!
Супруга мне уж не подруга,
И с ней живет округа вся.

Не нанося стране урона,
Я отрекаюсь, друг, от трона.
Кому нужна моя корона?
А жизнь моя, скажи, кому?
Какой тебе я к чёрту Светлость?
Долой и чопорность и светскость!
Пойдём-ка лопать макароны,
В ту симпатичную корчму!

Как Ваша Светлость поживает?
Как Ваша Светлость почивает?
О чем она переживает,
Достаточно ли ей светло?
— Ах, худо, друг мой, очень худо!
Мы все надеялись на чудо,
А чуда — так и нет покуда,
А чуда не произошло.

Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая —
Её ещё зовут душа.
Сервиз домашний, запах чайный,
Такой знакомый и простой,
И взгляд, нечаянно печальный,
И детский профиль золотой.

Вот настроенье нулевое,
Тоска и смута вновь и вновь.
А вот — раненье пулевое,
Его ещё зовут любовь.
Мне жребий выпал бесталанный,
И я над ним три года бьюсь.
Меня не бойся, мой желанный!
Я и сама тебя боюсь.

Гляжу, от боли неживая,
Сквозь чёрный мрак — на алый круг.
Вот эта рана ножевая —
Твоих же рук, мой бывший друг!
Спеши сложить свои пожитки,
О том, что было, — не тужи!
Суши в альбоме маргаритки,
Раз в доме снова ни души.

Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая —
Её ещё зовут душа.
Я знаю, поздно или рано
Помру под бременем грехов.
Но все мои былые раны —
Живут под именем стихов.
****

. Обнаружено тело женщины. Пятидесяти с лишним годов. Четверо родов. Четверо здоровых плодов. Обнаружено было на пляже, где дети ловят волну. Не маленькая уж — а туда же. И куда же это ? Ну-ну. Довольно странно одета. Мало данных пока — но вряд ли жена поэта. Скорей уж — вдова рыбака.
. Слава Богу, хоть обнаружено. Может, даже на пол-пути. Обезвожено ли, перетружено — но могли бы и не найти.
. И, уж если и не раздевалась, но, босая, шла до воды — то куда эта свора девалась, эти ее плоды.
. Так, задумчиво и нескоро, сочиняется в такт шагам — по шершавым камням Онфлера, по следам Франсуаз Саган.

Я хочу быть немецкой старушкой,
Юркой, сухонькой мышкой-нарушкой,
Кофе с булочкой утречком ждут,
И билетик на Вагнера тут.

Я хочу быть французской старушкой,
Литераторшей, милою врушкой.
Пустоват, как обычно, «фриго»,
Но бокальчик Марго ого-го.

Я хочу быть английской старушкой,
Не Шарлоттой Бронте, так подружкой,
У подружки веснушчатый нос,
А за пазухой едкий вопрос.

Ни такой, ни сякой и ни этой
Я не стану, а ты и не сетуй.
Не могу, не могу, не хочу,
Но своё-то уж я получу.

У меня холодеют поджилки:
В подмосковной останусь могилке.
Не такой я крутой матерьял,
Чтобы скинуть пятьсот одеял.

Дописать бы до края страницы,
Добежать до ближайшей границы,
Добежать-то ещё добегу,
Ну, а дальше-то что? Ни гу-гу.

Дорогие читатели, если Вы любите песни и стиха Вероники Долиной, отзовитесь
пожалуйста, её стихом. Я бы с удовольствием цитировала её стихи, но правила сайта этого не позволяют.
С любовью!